Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
В армии я был сержантом, окончил курсы снайперов. Оружие я знал, но не считал себя подготовленным бойцом, надеялся, что там обучат. Было только желание воевать, и именно в разведке.
Дома долго не знали, куда я собрался. Сказал, что в Сухобезводное, охранять зону. В последний день дома ко мне подошла мама: «Ты же на войну собрался…» Я ее успокоил, что нет. Потом Андрюха Колоколенков – наш пулеметчик, огромный, как Алеша Попович из мультфильма, приехал к нам домой и маме говорит: «А ваш Глеб-то с машины на машину, вечно куда-то едет, в атаку…» А мама не знала, что я в Чечне…
Утром второго июня 2000 года брат отвез меня в облвоенкомат. Нас, несколько десятков человек контрактников, построили,
Никакого изучения личного состава еще не было, офицерам, за нами приехавшими, это было по барабану. Я подходил к офицерам: «У меня снайперская подготовка, хочу служить в разведке». Но никуда меня не записали.
В поезде с нами на пополнение в полк ехал один контрактник, звали его Вася. Судя по его скупым рассказам, это был «человек-война». Для себя тогда решил: «Вот настоящий разведчик, надо его держаться. Только в разведку, никуда больше!» Для меня тогда попасть в пехоту было очень обидным.
Один парень-контрактник тогда то и дело говорил: «Только бы не попасть в автороту…» И позже попал именно в автороту. Потом слышу от него: «Только бы не на бензовоз…» Попал на бензовоз. «Только бы не подорваться…» Подорвался…
Из Моздока вертушкой, «коровой», нас, человек пятьдесят, из разных областей России – в полк. Смотрю в окно вертолета – внизу то и дело воронки. Адреналин стал подниматься…
Из разведроты, когда нас стали разбирать по подразделениям, никого из офицеров не было – все на выезде. Поэтому попал я во вторую роту первого батальона. Большая часть роты была на выезде. Разместили нас в землянке фронтом на Урус-Мартан. Принесли еду. «Как тут кормят интересно, – подумал, – первое и второе одним блюдом…» Вспомнил срочку. Как ни был я непритязателен в еде, но есть не смог. Консервы у нас еще были, поели нормально.
Приехала рота с ВМГ, меня вызвали в управление и вручили танковый пулемет «Утес» – новенький, в масле! Для меня это было счастье. Вещь – классная! Я с него масло снял, изучил, пристрелял не сразу, потом на стрельбище поехали. Пулемет – двенадцать кило, плюс ящики к нему, тренога, и я на все это хозяйство один, хотя должно быть трое. Так все это один и таскал – треногу, пулемет. Как рук хватало…
Первый бой – возвращались на базу, я на броне, какой-то, наверное, пацан-чеченец дал очередь по колонне, и понеслось… Вся наша колонна давай стрелять в белый свет. Я тоже. Пулемет мой – красава, работает шикарно…
«Добудешь в бою!..»
Александр Грачев, командир отделения разведывательной роты, старший сержант:
– В облвоенкомате, когда готовились к отправке, увидел одного контрактника, при нем был целый баул с разной одеждой. «Зачем ты так много везешь? – спрашиваю. – Там же должны дать обмундирование – армия все-таки…» Я собрался ехать налегке, взял только носки и свитер. А у этого – целый баул. «Тебе вообще ничего не дадут, только кирзачи да кепку афганскую, старого образца». «Наверное, болтает», – подумал. Но все же сбегал к знакомым парням в РУБОП, так и так, говорю, уезжаю в командировку, дайте что-нибудь из одежды. Дали мне разгрузочный жилет, камуфляж, ботинки. С этим я и поехал в Чечню.
Прилетели в полк на вертолете, на «корове», человек 80. Нас построил полковник Юдин, стал спрашивать, кто где служил, работал. Меня увидел первого, а я уже все на себя надел, что друзья подарили. «Ты откуда у нас такой красивый? Где служил?» – «В ОМОНе, в СОБРе, в спецназе». – «А срочку?» – «В морской пехоте». – «В разведку пойдешь?» – «Только туда и хочу!» – «Все, иди в разведку!»
Повели нас одевать. Дали мне один камуфляж, кирзовые сапоги, кепку-афганку
«Дешевых понтов не было ни у кого…»
– Из Нижнего Новгорода нас в этой партии было всего трое, остальные из разных городов страны. По возрасту – от 20 до 40 лет. Сразу как-то познакомился с одним мужиком, Андрей из Ивановской области, ему было 38 лет. Рассказал он, что был водителем «КамАЗа», двое детей, поругался с женой. «Я в Чечню уеду!» – «Ну и езжай!» Он был водитель нашей БМП. Настоящий профессионал! Ни одного подрыва у него не было. Фугасы – пролетал, они сзади взрывались, и ездил так, что мы боялись: еще сдует с брони кого-нибудь. Если по селу гнали, то люди на нас смотрели и думали, наверное, что вот опять из бешеного двести сорок пятого летят…
В роте, когда мы туда пришли, насчитывалось человек 60. Два отделения были на задании. В моем отделении было 15 человек. Фамилию ротного не помню: офицеры часто менялись. Но приходили не «пиджаки», а лейтенанты из военных училищ. Командир нашего взвода только что пришел из училища. Это был ноль: опыта – никакого, с разведкой не сталкивался никогда. Мы, командиры отделений, ему говорили: «Товарищ лейтенант, а посидите пока там…» Он хоть и выезжал старшим на задание, но это было скорее формально. Командир взвода у нас только бегал по штабам, ставил нам задачу и отчитывался после выполнения ее нами. Командиры отделений подобрались с большим боевым опытом. Запомнился Андрей, мой ровесник, по прозвищу Кабан. Он воевал в Югославии, во всех «горячих точках». Мы, командиры отделений, сами расставляли секреты, посты. Пока я был в роте, у нас ни в отделении, ни во взводе не было ни одного погибшего или раненого.
Постепенно перезнакомились. Интересно было узнавать, зачем мужики приезжали воевать. Одна категория была – немножко с криминальным прошлым, хотя и не судимы. Чтобы не попасть на родине под суд, такие уезжали в Чечню и возвращались героями. У меня в отделении был один рэкетир. «У меня ни одной судимости, – говорил, – но у нас в Иванове вообще работы нет, я бывший боксер, кандидат в мастера спорта. Ребята мне предложили заработать, стал ездить долги вышибать, потом одного друга арестовали, другого, и я сразу в Чечню, как бывший десантник». Парень уехал от нас с орденом Мужества. Были бывшие сотрудники милиции, которые по каким-то причинам оттуда ушли, но энергия осталась. Некоторые приехали откровенно за деньгами. Попадались и романтики: «Ну нигде в жизни не был, хочется съездить на войну!» Было несколько парней из Ставропольского края: отслужили, месяц потыкались дома, работы нет, и уехали опять в армию.
Между собой ладили всегда. Чтобы кто-то «пальцы веером» – такое было редко. Кто любил выпячивать свои прошлые заслуги – такого быстро обламывали на первом выходе. Он сразу понимал, стоит ли дальше пальцы гнуть. Дешевых понтов не было ни у кого. На задании забываешь мелкие склоки. Между собой не дрались. Я драк не видел ни разу. Между собой нормально общались редко – обычно мат-перемат… Все были сильные, все здоровые и с оружием – что тут доказывать…
«Давайте пальнем». – «Давайте…»