Взорвать «Москву»
Шрифт:
Небритый, багровый от ярости Шунт вместе с двумя вооруженными бойцами ввалился в офис антиквара, до смерти напугав возившуюся в коридоре уборщицу, и сразу взял быка за рога.
– Молись богу, сука! – рявкнул он. – Бабки за стволы где?! Мне тут намекнули, что ты бабло от людей прячешь… Ключ от сейфа давай, козел!
Рувимчик слепо пошарил по столу и поднял на гостя обведенные темными кругами глаза-сливы.
– Иди ты… домой, мальчик, – миролюбиво сказал он.
– Мля! Козел!..
Шунт схватил Рувимчика за грудки, приподнял, встряхнул
– Ключ от сейфа давай!
Вжимая голову в плечи и мотая головой, чтобы увернуться от опасно машущих у лица рук Шунта, толстяк монотонно забубнил, будто молился:
– Иди в жопу… иди в жопу…
За годы своей анктиварной деятельности он разучился бояться.
Беседа явно не клеилась. Бойцы, вначале державшиеся за стволы, расслабились и расселись по креслам, лениво наблюдая, как старший прессует упрямого клиента.
Шунт извлек из кобуры пистолет и ткнул стволом в жирную щеку антиквара.
– Тебе Корявый за меня глаз на очко натянет, – довольно спокойно заметил Рувимчик и тут же получил резкий удар в ухо.
Заскулив от боли, антиквар выдернул из кармана связку ключей и брякнул на стол.
В сейфе денег не было. Обнаружились два старых журнала с неприличными картинками, моток лески, амбарная книга, изрисованная жирным фломастером, даже армейские пуговицы в жестянке – а вот бабок не было.
– У-у, козел! – замахнулся Шунт и кивнул бойцам: – Двигаем отсюда…
– А сказать дяде «извините»? – проскрипел вслед Рувимчик.
В ответ рослый боец, проходя к двери, жирно плюнул на стол.
– Совсем меня с толку сбили… Козлы! – проворчал Шунт уже в коридоре, потирая щетинистый подбородок. – Совсем башку задурили!.. Мать, да не лезь ты со своей щеткой под ноги! – с облегчением заорал он на перепуганную уборщицу.
– Найдите мне этого Тарасова! – в такт словам Корявый бахал кулаком по ручке кресла. – Из-под земли!.. В окрестностях, значит, ройте! Не мог он далеко уйти!.. И запомни: чтоб пальцем его не тронули!.. «Как брать»? Вежливо, понятно?!
Корявый бросил телефон на стол и обернулся. Толстяк-антиквар со свежим пластырем, залепившим пол-уха, сидел на диване, закинув нога на ногу и задумчиво потирал ладонью плешь. Он вопросительно взглянул на вора и усмехнулся.
– Чего веселишься? – буркнул Корявый. – Ошибка вышла. Бывает…
– Насчет кавказцев ты точно ошибся, – проскрипел толстяк. – Не было тех делов, про которые ты прислал своих бандитов разговаривать. Сердце у меня отходчивое: я ведь уже сам знаешь кому жаловаться на беспредел собирался…
– Опять, что ли, за рыбу деньги? – окрысился вор. – Убытки я возместил, водки мы выпили. Да здравствует вечная дружба между русским и еврейским народами… Не так, что ли?
Антиквар мотнул головой:
– Не так! С Шунтом что думаешь делать?
Корявый зло уставился на толстяка.
– За Шунта здесь я ответчик! – резко сказал он. – Он, понятно, дурак и баба, но нужный человек.
–
16
Положенец – приближенный вора в законе (жарг.).
– Не дам Шунта! – бухнул Корявый кулаком по ручке кресла. – За него солнцевские могут подвязаться, а у меня с ними полгода уже как большой напряг…
– Начхать мне на солнцевских! – возразил толстяк. – Одни понты… Ну посуди сам: не могу я, пожилой уважаемый человек, до конца жизни с битой мордой из-за шестерки твоей ходить!
– Поп свое, а черт свое… – Корявый отошел к сервировочному столику, плеснул в рюмки водку. – Давай, Рувимчик, еще по одной дернем – за дружеское взаимопонимание.
– И за мою опасную профессию! – ухмыльнулся толстяк. – Сопьешься тут с тобой!.. Ладно, так и быть: набрось на сумму компенсации десять тонн – и я не в претензии… Если Шунт такой нужный человек, то за его тупую башку это пустячная цена.
– Лады! – Корявый пожал протянутую пухлую руку.
Подняли рюмки, чокнулись. Заливисто зазвенел мобильный. Вор дернулся от неожиданности, нашарил на столе телефон:
– Ну что, нашли? Ай молодцы! Приглашайте его ко мне! Мы тут ждем с одним человеком… Шунту если сболтнете, яйца пообрываю! Шунт «бэху» побитую самому господу богу не простит… Поаккуратнее там: Артем – парень крутой и нервный, стреляет сразу и не целясь…
Сюда Артем добрался на попутке, потом километра три шел пешком по бурым сорным полям. Вдалеке прогрохотал по рельсам состав. Спросив у дачника с тяпкой дорогу, Тарасов вышел на пригорок, за которым открывалась железная дорога, похожее на сарай здание полустанка, дряхлый «Москвич» с задранным до неприличия на рессорах задом. На платформе спорили две тетки с кошелками. Пробежал вислоухий бродячий пес, со скукой взглянув на людей. Остролицый парень с пластиковым пакетом под ногами читал разложенную на коленях книгу. Мимо прошли путейцы в оранжевых жилетах. От одноэтажного здания вокзальчика потянуло запахом горелой каши.
– На Москву когда электричка? – склонился Артем над пыльным окошечком.
– Через два с половиной часа, – ответила тетка. – Билет брать будете?
Тарасов отмахнулся: денег у него не было.
Он уселся на лавку и вытянул ноги. Сигарета в помятой пачке была одна, и он решил оставить ее на потом. Какое высокое в России небо! И кто-то сидит там, на этом синем небе, наблюдая, прикидывая, просчитывая, за какую ниточку дернуть обветшалое мироздание вместе с человечками, населяющими его…