Взрослые люди (сборник)
Шрифт:
– Вы на третьем курсе, так? Сейчас осень. К весне расстанетесь. Но пусть она вас сама бросит. Но чтоб ей не было больно. Найдите способ, чтоб она вас просто разлюбила. Например, постепенно станьте скучным, унылым занудой. В общем, понятно. Надеюсь, в будущем смогу вам немножко помочь, в смысле карьеры.
– Понятно, – сказал Толя. – Только зря вы всё это.
– То есть? – нахмурился Андрей Павлович.
– Я вовсе не хотел на ней жениться, – сказал Толя.
– Как? – воскликнул Андрей Павлович.
– Да очень просто! – Толя
– Вон отсюда, – устало сказал Андрей Павлович.
В коридоре Толю ждала Аня.
– Значит, хорошая девочка и всё? – прошипела она.
– Поехали ко мне, – сказал он. – А завтра с утра – в загс.
– Спасибо, я подумаю. Тебя довезти до станции?
– Сам дойду.
– Два километра, – сказала она.
– Ничего, – сказал он. – Заодно прогуляюсь.
свой круг
Социальная грусть
А давайте сбегаем на сторону Толи из предыдущего рассказа.
Может быть, он прав, что не хочет жениться на Ане?
И не потому, что он ее недостаточно любит.
Что такое «любить»?
Это значит в том числе еще и трезво оценивать ситуацию. Потому что если не трезво, то тогда получается любовный бред, влюбленность в звезду экрана или подиума.
Но вернемся к нашим ребятам.
Представим себе, как Толя приезжает к Ане на дачу, даже когда она его привозит на своей машине. Его с головы до ног оглядывает охрана. Его давит роскошь гостиных, каминов, бассейнов, лужаек, собак. Надменная мама выдавливает из себя улыбку. Папа вообще не показывается, и Аня говорит: «он в Давосе», «он в Кремле», «он у “самого”».
Зачем это надо Толе?
У него есть собственная гордость.
Конечно, Аня очень мила. Красивая, умная, сексуальная. Всё, что хотите.
Но жениться на Ане (даже если папа согласится) – это каждую минуту знать и чувствовать: всё, чем ты пользуешься, заработал не ты. Значит, надо вести себя соответственно. И знать, что ты такого все равно никогда не заработаешь. Для того чтобы Толе сравняться с Аниным папой, нужен распад государства, новые 1990-е… Избави Бог. Ну или Толя вдруг изобретет что-то типа «Фейсбука». На это нельзя всерьез рассчитывать.
Но и Ане бросать папин дом и переселяться в скромную квартиру – тоже как-то глупо, странно и смешно. Нелепо.
Наверное, существуют непреодолимые социальные барьеры.
Точнее: есть барьеры, издержки от преодоления которых – запретительно высоки.
И не надо про любовь, для которой нет преград.
Любовь – это еще и разум. Любовь чувствует преграду и отступает.
Наверное, правильно делает.
уникальный специалист
Иван Карлович
Саша курил трубку. Он говорил, что трубка позволяет меньше курить. Может быть, так оно и есть. Во всяком случае, он курил немного: после обеда, после кофе, иногда на прогулке – хотя какие там прогулки у тридцатилетнего консультанта по защите инвестиций? Работа с утра до ночи плюс командировки. Зарубежные тоже, кстати.
Трубка, кроме того, придавала дополнительную элегантность. Это нравилось Алине, Сашиной жене. Она даже стала немножко разбираться в трубках. В смысле отличать одну от другой.
Однажды Саша, придя с работы и поужинав, уселся в кресло и стал закуривать.
– Ага, – сказала Алина. – А у тебя новая трубка!
– Да, – сказал Саша. – Есть у нас в отделе такой Иван Карлович, я тебе говорил, кажется. Был в Англии в командировке, привез в подарок.
– Ему что-то от тебя надо? – спросила Алина.
– Не думаю, – сказал Саша. – Так, знак внимания.
Потом был новый знак внимания от Ивана Карловича: миленькая кожаная ключница «Лоншам». Потом, под Новый год, галстук фирмы «Ланвен». Примерно раз в два-три месяца Иван Карлович баловал Сашу каким-нибудь элегантным подарком.
Алина начала беспокоиться. Саша был очень красивый и изысканный. Она боялась, что его соблазняет пожилой гомосексуалист.
Она даже устроила Саше скандал. Он пришел домой в половине второго и сказал, что у него был деловой ужин с коллегами, поэтому пришлось выключить мобильник.
– Иван Карлович тоже был? – сощурилась Алина.
– Да, разумеется.
– Еще раз услышу про этого педика, из дома выгоню! – закричала Алина.
– Что ты, что ты, – всплеснул руками Саша. – Иван Карлович женат!
– Что ему от тебя надо?
– Ну, не знаю, – вздохнул Саша. – Может быть, отеческие чувства. У него нет детей. Но вообще он уникальный специалист, мне полезно с ним общаться. Не сердись, родная. И не думай всякую ерунду.
Однажды Алина позвонила Сашиной сотруднице, они с ней вместе учились. Саша как раз был в командировке в Германии. Алина пригласила ее завтра кофе попить. Та отказалась: у них в отделе умер один человек, Шульц Иван Карлович, и ей поручили отвезти венок на панихиду.
– Поедем вместе, – сказала Алина.
Панихида была в больничном морге. Все было скромно и торопливо. Алина поглядела на небогатый гроб, на полтора десятка бедно одетых родственников и все поняла. Она горько заплакала и положила в гроб восемь алых роз. Все посмотрели на нее, а она подошла к вдове и выразила соболезнования.
В конце недели Саша вернулся из командировки. Алина помогала ему разбирать чемодан. Там была коробка с майсенской фарфоровой статуэткой.
– Ого! – сказала Алина.