Взрослые
Шрифт:
Мэтт пожал плечами:
— Какая разница?
— Если мы все отменим, то виновата буду я.
— Я тебя насильно никуда не тащу, Ал, — Мэтт приподнял ее ногу и со стуком опустил на пол, будто согнал с колен кошку. — Если ты и правда не хочешь ехать, то давай не поедем. — Он помолчал. — Я не поеду без тебя, это было бы странно.
— Да уж, суперстранно.
— Ты же говорила, что вы с Клэр наверняка бы подружились. Если бы встретились в других обстоятельствах.
«Да, говорила, — подумала Алекс. — Но вырывать слова из контекста
Мэтт положил руки на стол.
— Я очень хочу провести этот праздник со Скарлетт. Ей уже семь лет, Ал. Последний раз, когда мы встречали Рождество вместе, ей было четыре.
— Конечно, Скарлетт важнее всего. Но разве нельзя просто пригласить ее к нам?
— Клэр — ее мама. Не могу же я забрать у нее Скарлетт на Рождество. Это было бы нехорошо.
Алекс закрыла глаза. В одной этой нелогичной фразе Мэтт виден весь, как он есть. Раздражающе великодушный и готовый помочь.
Она открыла глаза и посмотрела на грязную посуду в раковине. Может быть, не всегда готовый помочь. Но что касается таких — неправильных, как ей казалось, — вещей, он всегда рад побыть рыцарем.
Алекс внимательно посмотрела на него:
— Ты хорошо все обдумал?
— Что обдумал? — он озадаченно скривил рот.
— Ну, не знаю. Разве тебя ничего не смущает? Вообще? Нам не будет с ними неловко?
— С чего бы это?
Алекс посмотрела в окно. Во дворе мигал огонек сигнализации, и его свет выбивал из темноты сада застывшие картинки.
Вспышка. Закоптелые бельевые веревки. Вспышка. Ржавый садовый стул со сломанной ножкой. Вспышка. Тигр в плаще — марионетка, брошенная на дорогу, запачканная и выцветшая от грязи, — ее забыла подруга, которая приходила в гости с ребенком.
Алекс повернулась к Мэтту. Она была решительно против того, чтобы относиться к мужчине как к младенцу. Многие ее подруги обращались со своими бойфрендами так, будто те — криворукие и беспомощные муженьки из рекламы стирального порошка. Но иногда даже ей было трудно избежать этого. Алекс не выносила, когда Мэтт разговаривал с ней как с женушкой из телерекламы, которая, уперев руки в боки, читает ему лекцию о средствах для мытья посуды.
Алекс чуть наклонилась вперед, не сводя глаз с Мэтта:
— Что ты думаешь — только честно, — что ты думаешь о Рождестве, которое мы проведем с твоей бывшей женой?
— Все кажется запутанным, только если много думать об этом, Ал. Путаница только в голове.
— Никаких предчувствий или затаенных обид?
Мэтт задумался.
— Да нет, ничего такого.
— Тебе точно больше нечего добавить? Это последняя страница в твоей книге? Музыка кончилась, пластинка доиграла и все окей?
Мэтт откинулся на спинку стула.
— Я просто беспокоюсь о тебе, — добавила Алекс. — Многим такая ситуация показалась бы сложной.
«Например, мне, — подумала она, — мне уже сложно».
Мэтт помолчал, обдумывая ее слова.
— Я не чувствую к Клэр ничего. Ни любви, ни ненависти, — сказал он наконец. — Она просто… Для меня она просто мама Скарлетт. И мы должны с ней поладить, потому что она — мама Скарлетт.
— Разумеется, — Алекс потерла ступней о ножку стола. — А Патрик? Тебе хочется проводить с ним выходные?
— Уверен, он нормальный парень.
— А как же его «черная дыра антиличности»?
— Слушай, я же просто паясничал. Клэр он нравится, а она в мужчинах знает толк. — Мэтт увидел выражение лица Алекс и, протестуя, поднял ладони: — Нет, только не сегодня. Извини, Ал. Не смешно.
Он поднялся со стула.
— Обдумай все хорошенько. Что бы ты ни решила, это будет правильно. Просто позови меня, когда что-то надумаешь.
И помчался вверх по лестнице, оставив Алекс с горой грязной посуды.
Алекс спустила из раковины еле теплую воду и снова открыла кран.
Вода была слишком горячей, но она не стала ее разбавлять. Лучше обжечь ладони, чем чувствовать эту смутную тревогу в животе.
Алекс захотелось поскорее оказаться на работе. В университетской лаборатории было бы легко забыть этот разговор: слишком много надо прочитать отчетов и изучить образцов. Алекс могла работать часами. Лишь изредка она поднимала голову и смотрела на деревья за окном, потом — вниз, на свои ноги в кроссовках на протертом полу, замечала металлический голос радио и вспоминала, что в мире есть что-то еще, кроме клеток, взятых у больных диабетом.
Но дома все было иначе. Дома Алекс оставалась со своими мыслями наедине.
Конечно, она могла отказаться от поездки. Но это тоже был не лучший вариант.
Она бы почувствовала себя мелочной и ревнивой, а ведь она так добросовестно, так тщательно избегала этих чувств. Алекс вполне мирилась с тем, что Мэтт дружил со своей бывшей женой. Другая женщина на ее месте этого так просто не оставила бы.
При случае Алекс старалась компенсировать свои эмоции. Целовала Клэр в щеку, если они с Мэттом заходили навестить Скарлетт. Всегда делала ей комплименты, хвалила платье или прическу. У всех есть прошлое, и в их отношениях с Клэр не могло быть ничего личного. Личное — неприлично.
Алекс пыталась оттереть пригоревшую форму для пирога.
Хотя до Рождества оставался всего месяц, Алекс до сих пор не думала, как его провести. Можно было бы навестить ее родителей или родителей Мэтта — все равно. Рождество ее не касалось. Просто пара лишних дней, когда лаборатория закрыта.
Но о таком, о таком она и подумать не могла.
И Мэтт так долго держал поездку в секрете!
Алекс не понимала, как он с этим справлялся. Мысленно отсеивал новости, которые не стоит сообщать? Или просто оттягивал неизбежное?