Взрослые
Шрифт:
Извиняясь всем своим видом, Клэр с трудом протолкнула Скарлетт в дверь.
— Я разберусь, — сказала она одними губами.
Алекс подошла к Мэтту, они переглянулись. Алекс снова посмотрела в сторону мертвого фазана и отряхнула грязь с колен.
Патрик откашлялся:
— Что ж. Спасибо тебе.
На секунду он обернулся и посмотрел на женщин у соседнего домика.
— Н-да, — сказала Алекс.
Мэтт положил руку на ее плечо:
— Ты все правильно сделала. Я тобой горжусь.
Алекс ничего не ответила.
Она прошла через гостиную, прямиком в спальню, захлопнула дверь, но по-прежнему слышала отчаянные рыдания Скарлетт на втором этаже.
Алекс повалилась на кровать.
Еще никогда в жизни ей так сильно не хотелось выпить.
28
Патрик разглядывал мертвого фазана. Тот казался крохотным и беззащитным.
Патрик сбил птицу, а потом стоял, просто стоял и смотрел, как Алекс добивает ее.
— Что нам делать с телом? — спросил Мэтт.
У Патрика в ушах все еще звенел крик Скарлетт: «Убийца!»
— Не называй это телом.
Его единственным утешением было то, что не он сам свернул шею фазану на глазах у Скарлетт. Иначе следующие несколько недель превратились бы в сплошной кошмар.
Слишком поздно. Прошлое уже не изменить. Случившееся заставило его мужское самолюбие пошатнуться, как если бы его превзошли в чем-то. Как если бы он теперь тоже должен был сломать шею какой-нибудь птице, чтобы мир пришел в равновесие.
И вот Николь Гарсия — великолепная Николь Гарсия — направлялась к нему; засунув руки в карманы джинсов, с выражением вежливого сочувствия на лице.
Нет, не так он надеялся встретиться с ней снова. Не то чтобы он планировал конкретную встречу, но он хотел бы показать себя с лучшей стороны. И уж точно Николь не должна была видеть, как он калечит птицу, а потом стоит в растерянности и смотрит, как женщина ее добивает.
— Все в порядке? — Николь перевела взгляд с Патрика на Мэтта. — Я хотела сказать, что стояла у окна и все видела. Фазан вынырнул прямо перед машиной, — она снова посмотрела на Патрика. — Вы бы просто не успели затормозить.
— Фазаны… — улыбнулся Мэтт. — У них вообще нет мозгов, это просто овощи с крыльями, — он посмотрел на Патрика. — Как думаешь? Возьмем его на суп? Клэр знает, как его ощипать, на ферме этим занималась.
— Не стоит, — Патрик подумал о Скарлетт. Он посмотрел на Николь, пытаясь придумать, что бы такое сказать.
Он держал руки в карманах, повторяя позу Николь, словно зеркало. И раскачивался с пятки на носок.
В голову ничего не приходило.
Поверх джинсов Николь носила нечто вроде длинного пушистого жилета, который спускался почти до колен. Он полнил ее; в этой одежде она напоминала дородную фермершу. «Забавно, — подумал Патрик, — если бы я не знал, что она — самая прекрасная женщина из всех, что ступали по земле, то, глядя на нее, я бы в жизни об этом не догадался».
— Я Мэтт, — сказал Мэтт. — Надеюсь, ваши-то дети не перепугались?
Николь улыбнулась:
— Николь. Они в полном порядке, но это-то меня и тревожит. Бог знает, что они видят в школе, их ничем не проймешь.
— Я и сам мог убить фазана, — сказал Патрик, — но Алекс меня опередила.
Он помолчал. Сначала он пожалел, что снял домик рядом с ней, но теперь она была здесь, рядом с ним и…
— Я Патрик. Патрик Эшер.
Ну вот. Он наконец это сделал.
Николь приветливо улыбнулась.
Патрик посмотрел на свои ботинки и пошаркал ими немного.
Потом поднял взгляд на Мэтта. Он не хотел, чтобы Мэтт присутствовал при этом, но знал, что лучшей возможности ему не выпадет.
Патрик сделал круглые глаза и попытался изобразить удивление:
— Николь… Николь Гарсия, не так ли?
Николь склонила головку набок и внимательно посмотрела на него. Патрик боялся увидеть неприязнь на ее лице, но нет — она по-прежнему была дружелюбна:
— Извините, но…
— Я Патрик Эшер. — Главное — не дать ей сказать, что она его не помнит. — Школа Святого Свитина. Театральный кружок.
Николь подняла бровь, потом ее лицо просветлело.
— Ух ты! — она искренне засмеялась. — Как ты меня узнал?! Я теперь Николь Тревор, много лет уже никто не звал меня Гарсия.
— Ты совсем не изменилась.
Она игриво толкнула его в плечо кулачком:
— Это неправда.
— Это правда, — сказал Патрик и повернулся к Мэтту: — Хотя в школе мы редко видели Николь. Ее вечно выгоняли с уроков из-за юбки.
— Юбки? Слишком короткой или слишком длинной? — спросил Мэтт, осклабившись.
Николь улыбнулась в ответ.
— Когда как. Вечно сражалась с системой. Вся власть — женщинам! — она с улыбкой покачала головой. — Но теперь я мать, конечно.
— Я тоже, — сказал Патрик.
Мэтт засмеялся.
— Ну, ты меня поняла, — добавил Патрик.
— Школа Святого Свитина. Надо же… — Голос у Николь был ниже, чем в школе, чуть погрубевший от сигарет и времени. Зато в ее смехе звенела радость, которой в пятнадцать лет не было. — Да, время летит. Моих дочерей вы уже видели, их зовут София и Эмили. Одиннадцать и девять лет.
— У меня девочка и мальчик, четырнадцать и тринадцать лет. Эмбер и Джек. Но они не с нами, остались с матерью. Я здесь со своей парой, — он покосился на Мэтта. — Нет-нет, не с ним. С девушкой.
Николь покачала головой.
— Даже не могу сосчитать, сколько лет прошло со школы. — Она отступила на пару шагов, как если бы хотела получше рассмотреть Патрика, и тот немного приосанился. — Как я рада тебя видеть! Есть что-то чудное в том, чтобы встретить старого друга, правда?