Взрыв Секс-бомбы
Шрифт:
Ей предложили сняться в главной роли деловой женщины. Она показала сценарий Продюсеру, надеясь, что он вложит деньги в этот проект, но продюсер сказал ей, что проект бесперспективен, потому что сценарий старомодно конъюнктурный, напоминающий производственные фильмы советских времен, режиссер — самонадеянный молодой идиот, и отказался вкладывать деньги. И, как всегда, оказался прав. Съемки фильма приостановились. Инвестор не знал, что делать дальше: то ли смириться с потерей вложенных денег, то ли продолжать съемки, но тогда при неудаче потери возрастали в геометрической прогрессии. И тогда
Поскребыш знала, что Инвестор успел заработать деньги на пиве, когда пива было мало, одним из первых построив завод по производству пива, а потом решил вложить деньги в производство фильма, узнав, что кино во всем мире хоть и рискованный, но очень выгодный бизнес. Теперь он знал, что бизнес в кино по-прежнему рискованный, но еще и невыгодный. Она позвонила Инвестору по мобильному телефону. Он явно обрадовался, узнав ее, она тоже обрадовалась, что Инвестор узнал ее по голосу.
— Хотелось бы встретиться, — сказала она.
— И мне хотелось бы, — ответил Инвестор.
Перед визитом к Инвестору она узнала, что, потеряв деньги на двух проектах в кино, он теперь занимается более предсказуемым ресторанным бизнесом и не собирается возвращаться в кино. Значит, будет более сговорчивым.
Выслушав его комплименты про то, как она замечательно выглядит, Поскребыш приступила к задуманному.
— Не хотите ли закончить фильм? — спросила она.
— Не хочу, — ответил Инвестор. — Режиссер — самодовольный болван.
— Замените режиссера, — предложила она.
— Боюсь опять проколоться, — покачал он головой.
— Соберите о нем всю возможную информацию.
— Информация не дает гарантий от провала. Кино наполовину создано из мифов. Есть такой анекдот. Встречаются крыса и морская свинка. И крыса спрашивает морскую свинку: «Почему вас любят, покупают, кормят, а нас только травят. А ведь и вы, и мы — крысы». «У вас, наверное, пиар херовый», — ответила ей морская свинка.
— Поясните, — попросила Поскребыш.
— В кино умеют рекламировать себя и внушать, что он самый гениальный. Вы, например, помните о гениальном режиссере Герасимове?
— Фильм «Тихий Дон» помнят все, — кивнула головой Поскребыш.
— Пиар! Внушили. Недавно я включил телевизор и увидел, что вдоль плетней, на которых висят глиняные горшки, ходят ряженые, в шароварах с лампасами, с кудрями из-под фуражек, мужики. Подумал, что это — плохая самодеятельность. Оказалось, показывают «Тихий Дон». А это его лучшая картина! Все остальные — «Журналист», «Люди и Звери», «У озера» — как передовые статьи из газеты «Правда».
— Вы хорошо знаете кино, — похвалила она.
— Я после школы год проработал на «Мосфильме» помощником режиссера. Сейчас этих девочек называют «хлопушками». Но отец заставил меня поступить на экономический в Институт стали и сплавов. Я мечтал вернуться на студию режиссером, но вернулся инвестором, но по сути я был продюсером. Кстати, почему ваш муж-продюсер не вложил деньги в этот проект?
Она ждала этого вопроса и ответила после некоторого
— Он не верил в его успешность.
— А сейчас?
— И сейчас тоже.
Она почувствовала, что Инвестор сразу потерял интерес к разговору: посмотрел на часы, на записи в органайзере, что-то вычеркнул.
— Но вас лично этот проект по-прежнему интересует? — спросил Инвестор.
— Только как архивный материал.
— Вы уже собираете архив?
— Еще не собираю. Но этот материал я, может быть, использовала бы в телевизионной передаче. Телевидение собирается снять фильм о нашем курсе.
— Эти съемки мне влетели в копеечку.
— Эту копеечку я вам оплачу. Во сколько копеечек вы оцениваете этот материал?
Инвестор написал цифру и протянул ей листок.
— Извините, — сказала она и встала. — Это был мой каприз. Я хотела иметь возможность в старости смотреть на себя молодую и красивую. Но такой каприз я не потяну. Я могла бы оплатить реальную стоимость пленки, аренду камеры…
— А стоимость сценария?
— Сценарий меня не интересует. Я не собираюсь снимать по этому сценарию. Но какие-то мотивы придется использовать, поэтому я хочу приобрести и права на этот никчемный сценарий, но только за символическую сумму. Подумайте! Но у меня к вам просьба. Не говорите об этом моему мужу. Он считал и считает этот проект барахлом, он был против, чтобы я снималась в этом фильме. Но я себе в этом материале для фильма нравлюсь и готова заплатить, но не больше, чем это стоит. На большее у меня нет денег.
Она знала, что сейчас Инвестор не ответит, попросит время подумать, потом будет торговаться и согласится, чтобы сохранить хотя бы часть вложенных денег, — такая уж психология у не очень умных, хотя и упорных бизнесменов. Умные всегда вкладывают больше, чтобы получить еще больше, ведь выигрывает только тот, кто рискует.
Этот разговор с Инвестором состоялся ранней весной. Как она и предполагала, Инвестор довольно долго торговался и уступил ей снятый материал за сумму, которую она назвала. За летние месяцы она многое успела.
Продюсер
Продюсер позвонил Поскребышу, сказал, что, возможно, заночует в городе и не приедет на дачу.
— Я тоже, возможно, заночую в городе, — сообщила Поскребыш. Это могло быть проверкой. Продюсер уже несколько месяцев снимал однокомнатную квартиру рядом с Измайловским парком. Пусть проверяет. Он всегда возвращался в свою квартиру или на дачу, потому что плохо высыпался в гостиницах, на чужих дачах или в чужих квартирах.
Поскребыш всех секретарш называла пипетками. С предпоследней пипеткой Продюсер проработал несколько лет, но она уехала в Израиль на постоянное место жительства, выйдя замуж за еврея. К этому моменту в Москве уже функционировали несколько десятков школ и курсов, в которых учили на секретарей-референтов. Продюсер попросил прислать ему для отбора по пять девушек из разных учебных центров. Претендентки должны были отвечать следующим требованиям: знание компьютера, знание английского и знание того, кто есть кто в кино. На своем негативном опыте Продюсер убедился: если секретарша совсем не знает кино, она довольно долго осваивается.