Взрыв Секс-бомбы
Шрифт:
— Что я должна делать?
— Все, — просто ответил он.
Она улыбнулась. А если она просчитывает еще и свой отдельный вариант? С двумя детьми она сможет претендовать на половину имущества. К тому же она будет знать так много о не всегда законных финансовых операциях, что вполне сможет воспользоваться и его связями, и наработанными технологиями ухода от налогов. Если она так хорошо просчитала вариант на двоих, с таким же результатом может просчитать и на себя одну. Ведь и Поскребыш готовила документы, чтобы владельцами Актерского агентства стали он и она, но зарегистрировала агентство
Продюсер уехал домой далеко за полночь.
Поскребыш
Отснятый материал для фильма «Пансионат для богатых» она попросила перегнать на видеопленку и перед встречей с режиссером просмотрела несколько раз.
Фильм запустили в прошлом году с опозданием, поэтому до осенних дождей успели снять только несколько ее проходов с влюбленным в нее врачом пансионата.
Режиссер хотел снять историю о том, как исчезают санатории и пансионаты для всех — последние преимущества социализма, и как они превращаются в пансионаты для богатых, чтобы у зрителя возникли ассоциации с чеховским «Вишневым садом».
Она перечитала сценарий, в котором никак не объяснялось, почему ее героиня вдруг решила восстанавливать пансионат. В реальности на этом месте, где велись съемки, еще недавно существовал санаторий, размещенный в бывшей барской усадьбе, в которой, по преданиям до революции жил обрусевший барон. Господский особняк в двадцатые годы прошлого века сделали домом отдыха наркомата рыбной промышленности, потом перепрофилировали в профсоюзный санаторий по сердечно-сосудистым заболеваниям. Барский особняк сохранился до сегодняшних дней, в нем размещалась администрация санатория и несколько врачебных кабинетов.
Она решила в биографию своей героини вложить эту легенду. После окончания медицинского института молодая докторица узнает, что есть место врача в пансионате, который размещается в бывшей усадьбе ее бабки-баронессы. О своем замысле она рассказала режиссеру, который начинал снимать фильм.
— Героиня — баронесса? Полное фуфло, — уверенно заявил режиссер.
— Почему? — удивилась она.
— Посчитаем, — предложил он. — Если даже настоящая баронесса-бабка родилась, предположим, накануне революции, в девятьсот семнадцатом году, то следующая баронесса, мать, должна родиться не раньше тридцать седьмого года, следующая, уже внучка, в пятьдесят седьмом году, а правнучка — в тысяча девятьсот семьдесят седьмом.
— Пусть будет правнучка, — согласилась она. — Значит, в две тысячи пятом году ей двадцать восемь лет. Я выгляжу старше, прибавляем пять лет, тогда мне будет тридцать три года, следовательно, институт я закончила в девяносто четвертом году. Советской власти уже нет, все начинает разваливаться и за десять лет развалится окончательно.
— Мне нравилась героиня парвенюшка, плебейка, провинциалка. Почему ты хочешь, чтобы она была обрусевшей немкой?
— Потому что национальные черты характера передаются на генном уровне и с семейным воспитанием. Немка — это в первую очередь четкость и «орднунг». — Она вспомнила это немецкое слово потому, что в поселковой школе на Украине два года изучала немецкий язык и ей нравилась учительница немецкого языка из херсонских немок.
— Про немку я снимать не буду, — заявил режиссер.
— Значит, вместо тебя снимет другой режиссер, — ответила она.
— Это еще надо найти такого дурака, который согласится снимать с половины уже отснятого фильма. К тому же существует корпоративная солидарность. Трудно тебе будет найти такого дурака.
— Не трудно, — сказала она.
После очередной катастрофы, а разводы она относила к катастрофам, она особенно тщательно демонстрировала себя и просчитывала каждого встреченного мужчину. И совсем необязательно разведенных и вдовых. Не отвергались старые, уродливые, пьющие. Главное, чтобы это был востребуемый профессионал, даже и не очень богатый, потому что, если профессионала правильно настроить и поставить ему конкретную цель, он всегда что-нибудь да заработает, а к уродливому можно привыкнуть, пьющего — вылечить…
Ей повезло. В первый же день, когда она зашла в Дом кино, она встретила режиссера, у которого когда-то снялась в двух фильмах, правда, не в главных ролях. У них был короткий экспедиционный роман, и она даже рассматривала его как потенциального будущего мужа.
Режиссер поцеловал ей руку, и она почувствовала запахи водки и селедки.
— Свободен? — спросила она режиссера.
— Женат, — ответил тот.
— Успокойся, я замужем и счастлива. А ты все с той гримершей?
— Другая. Эта теперь занимается бизнесом.
— В кино?
— Держит на рынке киоск, торгует клинскими колбасами.
— Тогда ты богатый и счастливый.
— На водку и селедку хватает.
Пока они говорили, она вспомнила, что режиссера недавно отстранили от съемок телевизионного сериала — он не выдерживал телевизионных темпов.
— Надо доснять фильм, — сказала она.
— Кому надо? — спросил режиссер.
— Мне. — Она решила ничего не скрывать. — Я выкупила материал фильма.
— У тебя в этом фильме главная роль?
Не идиот, значит, не надо ничего объяснять.
— Сама будешь снимать? — продолжал он расспросы.
— Сама.
Начиная этот разговор, она еще не знала, что будет снимать сама. А что? Снимет не хуже, чем большинство режиссеров. Но и не лучше. Она это тоже понимала, не рассчитывая на большой успех в кинопрокате. Хорошо, если этот фильм купят телевизионные каналы. А почему бы не купить почти семейный фильм, в котором не будет откровенного секса и политических обличений? Будут красивые пейзажи, красивые актрисы в белых халатах и, может быть, любимые народом песни. По сюжету в пансионате может же отдыхать известная певица, которая будет петь по просьбе отдыхающих новую песню.
— А я тебе зачем нужен? — спросил режиссер. — Если фильм частично отснят, значит, найдено какое-то стилевое решение.
— С профессионалом всегда спокойнее, — призналась она.
— Когда начинаешь?
— Сейчас ремонтируют главный корпус — барскую усадьбу, русский классицизм восемнадцатого века. Оператор ведет съемки ремонта, чтобы зрители увидели, какой усадьба была и какой стала, когда героиня приложила к ней свои ручки.
— Разумно, — согласился режиссер.