Взвод лейтенанта Кольчугина
Шрифт:
— Ага, иду, Максим, — моментально отозвался Владислав, поднимаясь с кресла. — Кего, давай-ка отложим наш разговор на потом.
Снайпер кивнул, соглашаясь с командиром взвода, и Кольчугин направился в кабину пилотов. Едва взглянув в лобовое стекло, Владислав сразу же увидел прямо по курсу расстилающуюся внизу водную гладь, сверкающую в лучах солнца. Вскоре конвертоплан пересёк береговую черту, и помчался над огромным, словно море, пресноводным озером. Немного впереди и правее летела машина ротного, а чуть позади неё держались остальные "колибри" третьей роты. Летательные аппараты "терры" шли в восьмистах метрах левее, строем пеленга. Восьмёрка "колибри" чем-то походила на стаю гигантских водоплавающих птиц, летящих над водной поверхностью к своим гнездовьям.
— Слава Богу, что не словили фламинго в двигатель, — поднимая машину выше, прокомментировал решение командиров мастер-сержант Григорьев. — Чёрт, не люблю я соседство с пернатыми. Всегда ожидаешь, что по лобовому стеклу вот-вот растечётся чья-то окровавленная тушка с перьями.
— Согласен с тобою, Макс, — кивнул второй пилот. — Это очень неприятное ощущение, когда птицы бьют самолёт в лоб. Даже, если у нас бронированное стекло.
— А вот и наш остров, — спустя минуту произнёс первый пилот. — Товарищ лейтенант, почти прибыли. Машина ротного идёт на посадку…
Увидев с высоты птичьего полёта почти лишённый растительности плоский каменный остров, Владислав сразу же оценил гениальность плана командования. На этом клочке суши посреди озера хватало места не только для временного пристанища конвертопланам их боевой группы, но и для размещения целой авиабазы, машин, этак, на пятьдесят. Сверху остров чем-то походил на надводный аэроносец-катамаран, плывущий по голубому морю. И, что удивительно, на тёмно-серых плато острова почти полностью отсутствовала пернатая флора. Птицы предпочитали гнездиться на разбросанных по поверхности озера небольших островках, коих вокруг было великое множество.
— Тарас, приземляйся правее "ноль-три-третьего", — мастер-сержант Корнеев указал рукой на уже севший "колибри" третьего взвода.
Конвертоплан осторожно коснулся земли сразу всеми стойками шасси, потихоньку стал затихать рёв мощных моторов, с глухим стуком откинулась вниз десантная аппарель. Рядом, одна за другой, приземлились ещё две машины "аквы", а чуть дальше пошли на посадку "колибри" четвёртой роты.
— Так, мобпехи! Время не ждёт, поэтому быстренько готовим раненых к эвакуации, — выйдя в десантный отсек, Кольчугин хлопнул в ладоши, призывая к тишине. — Уильям, ты медик, тебе и карты в руки.
— Так точно, господин лейтенант, всё сделаю, — кивнул головой капрал Куоко.
— Мендоза, Зантино, и Мекир. Парни, вы не валяйтесь там долго на белых простынях, и не очень-то заглядывайтесь на стройные ножки медсестричек. Вы нужны нашему взводу, роте, и всему батальону. Впрочем, сбегать из госпиталя, недолечившись, также не надо, — подойдя к тройке раненых, Владислав произнёс настоящую речь. — Мы будем вас ждать, выздоравливайте скорее.
Вслед за взводным свои пожелания высказали и остальные разведчики, легонько похлопывая своих товарищей по плечам, и пожимая им руки. Сержант Торсон не рассчитал, и стиснул ладонь Джеймса Зантино так, что тот даже слегка поморщился от боли. Сержант это заметил, тотчас извинился, сокрушённо покраснел. Михаил Ортега заявил, что Рол Торсон может исправить свою оплошность, если поможет тащить раненого, а также возьмёт себе его пулемёт. Ибо в секции сержанта Мендозы теперь не хватает сразу трёх бойцов, включая и её командира.
— Товарищ лейтенант, появились штурмботы, — прозвучал в наушниках голос первого пилота. — Минуты три до их посадки.
— Спасибо, Максим, — ответил Владислав, прикидывая, что делать с неполной секцией. — Так, парни, готовьтесь работать.
Спустя три минуты раздался рёв реактивных двигателей, и практически рядом со строем "колибри" села четвёрка штурмботов. Не мешкая ни секунды, десантники подхватили носилки с ранеными, и бросились к летательным аппаратам. Раненых передали из рук в руки прилетевшим с орбиты медикам, а затем занялись быстрой разгрузкой привезённых боеприпасов.
Дозаправку машин топливом провели уже в воздухе, на высоте в пять километров, подальше от озера с миллионами птиц. С орбиты опустилась восьмёрка "нортроссов", в варианте летающих танкеров, оборудованных системой заправки в воздухе. Выдвинув длинные телескопические штанги для приёма топлива, в течении сорока минут "колибри" заполняли горючим свои изрядно опустевшие баки. Затем облегчённые на десятки тонн аэрокосмические перехватчики удалились обратно на орбиту, а конвертопланы продолжили дальнейший полёт на северо-восток. До района высадки Первой бригады разведчикам предстояло преодолеть около восьми тысячи километров. А это не менее шестнадцати часов полёта, если не все двадцать. К тому же, чтобы достичь цели, впереди ещё предстояло совершить не менее двух приёмов топлива в воздухе.
Ещё часа три после дозаправки боевая группа летела над территорией Марабарии, а затем пересекла границу какого-то северного сателлита воинственной империи. Впрочем, с высоты в четыре километра никто не заметил никакой границы, да и не наблюдалось особого отличия в ландшафтах двух стран. Обычная саванна, перемешанная с лесными массивами. Несколько довольно широких рек, несущих свои воды на юго-восток, к берегам Кораллового моря. Внизу постоянно мелькали мелкие поселения, вероятно, животноводов и земледельцев. Городов здесь было немного: за время полёта над сушей конвертопланы прошли всего лишь над шестью крупными населёнными пунктами. С некоторой натяжкой их ещё можно было назвать городами. Хотя и с трудом, но внизу можно было различить довольно приличные по местным меркам грунтовые и просёлочные дороги, соединявшие все окрестные поселения.
Обнесённые каменными стенами портовые города располагались на побережье Кораллового моря, являясь торговыми и административными центрами на окружающей их территории. Восьмёрка "колибри" прошла как раз над одним из таких мегаполисов, вероятно, вызвав лёгкую панику среди аборигенов. А может, туземцы, знакомые с дисколётами циклопов, нисколько и не боялись пролёта над своей головой неизвестных летательных аппаратов, а всего лишь выражали свои чувства и эмоции.
Конвертопланы пересекли береговую черту, и начался полёт над безбрежным водным простором. Впрочем, до самого заката внизу постоянно попадались спешащие по свои делам караваны судов, редкие единичные кораблики, в основном парусные, либо парусно-вёсельные. Коралловое море являлось важнейшим торговым перекрёстком местной цивилизации, и его поверхность ежедневно бороздили многие сотни кораблей и судов. Из-за частых штормов далеко в море забирались немногие, большинство местных моряков предпочитало прибрежные воды. Чтобы, при необходимости, можно было бы быстро укрыться в ближайшем порту.
Ближе к вечеру, когда солнце уже склонялось к западному горизонту, на одном из экранов приборной доски вдруг высветился запрос системы опознавания "свой-чужой". И сразу же погас, автоматически обменявшись данными с аналогичной системой летательного аппарата новоземлян. На соседнем экране, на самом краю проявились три зелёных силуэта, символизирующих конвертопланы мобильной пехоты.
— Макс, глянь, по правому борту летят три "колибри" из Второго батальона, — кивнув на экран радара, произнёс мастер-сержант Корнеев. — Система считала маркеры с машин второй роты Южного соединения. Одна из них вообще корабельная, с тримарана.