Взять свой камень
Шрифт:
– Нет, сам туда рвался… Да куда ему, на ногах не стоит.
– Так, – после паузы продолжил Волков. – Деньги и золото они везли. Что с грузом, не знаешь? И вагонов на станции Вязники много?
– Битком! Немцы еще не растаскивали: пути разбиты.
– Значит, Денисов жив и вагон с грузом на месте?
– Должен быть, – ответил глуховатый бас, – еще какой груз был?
– Дороже золота!
Услышав последние слова, Гнат начал отползать назад, потом поднялся и что было духу бросился бежать, уже не обращая внимания на хруст ветвей под ногами.
Волков насторожился,
– Что? – подходя к Антону, спросил встревоженный Макар.
Не отвечая, тот внимательно осматривал землю. Ага, вот тут, похоже, кто-то лежал и мог слышать их разговор. Но кто?
Отыскивая следы, Волков начал кругами ходить по опушке, но устланная опавшей порыжелой хвоей земля ничего не могла рассказать – следов не осталось.
– Что? – повторил Макар.
– Кто-то тут прятался и, возможно, подслушивал, – пряча оружие, неохотно пояснил Волков.
– Зверя могли спугнуть, – успокоил его Путко, – кому сейчас по лесам бродить? Окруженцы, и те к жилью жмутся, а немцы и подавно.
– Возможно, – хмуро согласился разведчик. – Послушайте, Макар, с нами ребенок, девочка лет пяти. Нельзя ее больше за собой таскать. К вам можно пристроить на время?
– Откуда же дите? – изумленно поднял брови Путко. – В такой круговерти…
– Дочка погибшего друга одного из наших. Возьмете?
– Я не могу, – смутился Макар. – Немцы у нас уже всех переписали. Да и у меня дело есть, вы же знаете. Своих бы куда подальше отправил… А вот если бабке Марье отдать?
– Хорошо, – согласился Антон. – Приготовьте в баньке паяльник и немецкую рацию. Сейчас с вами уйдет мой человек, а через три часа ждем вас обратно. Встречаемся на том же месте…
Когда Гнат, демонстративно затягивая пояс штанов, опять появился из кустов, рыжий Сашка встретил его насмешливо:
– Ну, расстался со злом?
Цыбух улегся рядом с ним и миролюбиво, что весьма удивило бывшего завклубом, спросил:
– Ты, Сашко, дюже грамотный, книжки разные читал. Вот скажи мене, темному, чего может быть на свете дороже золота?
Вопрос немало озадачил Тура. С чего это вдруг Гнат начал интересоваться такими вещами? Или опять затевает какую подначку, хочет высмеять? Но Цыбух смотрел на него вполне серьезно.
– Ну как тебе сказать… – на всякий случай Сашка покосился на остальных, но все были заняты своими делами: Ивась, взяв карабин, отправился в охранение, Кулик укладывал ребенка спать, Костя возился со своим мешком.
– А ты как есть говори, – поторопил Гнат.
– Ну, – протянул Сашка, – любовь, например, жизнь, дружба…
– Это слова, – нетерпеливо оборвал его Цыбух, – а из вещей? Что пощупать можно?
– Из вещей? – озадаченно переспросил Тур. Ну и вопросики сегодня у Гната, чего на него нашло? – Золото, конечно, дорогое… А вот, к примеру, платина или бриллианты? Они значительно дороже.
– Думаешь, поспешил со своим золотом расстаться? – проходя мимо, улыбнулся Ивась.
– Иди-иди, – отмахнулся Цыбух и улегся на спину, уставившись в небо.
Вскоре вернулся капитан, позвал за собой радиста,
– Отдыхаем три часа, – распорядился Антон.
– А потом? – поднял голову участковый.
– Потом отправимся дальше.
«Герои, мать вашу, – Гнат зло перевернулся на другой бок. – Все ищем приключений на свою задницу, как Ванька-дурак… Немец, вон, уже до Минска допер, зря, что ли, бабы болтали? А мы по лесам шастаем, на дорогах из пистолетов палим, думаем, остановим их? Прут они силой, видал я, сколько машин! Эти по вшивой дорожке шли, а на большаках, на шоссе? Не-е-ет, любезные, пукалками немца не остановишь, тут армии нужны, самолеты, пушки, а где они? Просвистели вы все, проговорили в речах, как тот тетерев, что токует, ничего вокруг себя не слыша, пока его не стрельнут!.. Однако тетерев птица глупая, а человеку Богом ум дан, чтобы он про свою жизнь размышлять мог. Вот и поразмысли, Гнат, какая твоя жизнь дальше будет, прикинь хоть на пальцах, где лучше и как лучше…»
Цыбух сел и достал кисет с самосадом – командир табака принес, догадался, – свернул самокрутку и задымил.
– Не спится? – поглядел на него участковый. – Смени через час Ивася.
Ивась устроился под корнями вывороченной бурей сосны: подстелил в ямку нарубленных еловых лап и свежесорванной пахучей лесной травы – удобно и мягко. Едва угадывавшаяся лесная тропинка, ведущая к деревне Жалы, была у него как на ладони. Со стороны леса опасаться нечего – немцы через такую чащобу не полезут, не в их привычках, а привычки оккупантов Ивась уже успел немного изучить за время скитаний в компании участкового и Гната. Прибился к ним еще и бывший завклубом Сашка Тур – веселый рыжий малый, любивший заводить с Алешкой Куликом малопонятные разговоры о политике и жизни на других планетах.
Разговоры эти Ивась слушал с ухмылкой, но сам затихал у костра и старался не мешать – пусть тешатся, хуже от их слов все одно не будет, потому как все равно хуже некуда.
Где теперь его добрая хата? Вышла дымом в небо, подожженная немецким снарядом. Где Софка, из-за которой они с Гнатом сворачивали друг другу скулы в жестоких драках на сельских гулянках? Может, сгинула, убежала в лес, а может, сейчас греется под боком такого же рыжего, как Сашка Тур, немца? Особым целомудрием Софка не отличалась, до мужской ласки была весьма охоча, и если бы не оспаривали право на нее два самых сильных мужика в деревне, то и другим в своей любви она не отказывала бы.
И вообще – выкинула жизнь замысловатое коленце, повернула всю судьбу Ивася. Сначала попал в кутузку, причем ни за что ни про что, а после началось такое, что и в страшном сне не привидится. Идти вместе с Гнатом на восток Ивась согласился потому, что другого выхода просто не видел – куда податься, если хаты больше нет, а с запада прут немцы? Только в лес, да лесом на восток: среди своих привычнее, всё на родном языке говорят, а немцы – те уже и поляков побили, которые раньше у них пановали. Враз посворачивали шеи!