Взыскующие неба
Шрифт:
Брега нашла глазами молодую Мэрид. Лишь тогда она поклонилась Морриган, по-прежнему не отводя взгляда, словно боялась, что копье с наконечником, как будто покрытым ржавчиной, вонзится в нее.
Наконец Морриган взглянула и на Гильдаса.
– Его отца звали Сэйрас, - сказала она.
Потом Дева Войны набросила на плечи плащ, напоминающий сложенные вороновы крылья, и издала странный звук, похожий на птичий клекот. Вместе со своей свитой она взмыла в воздух... кони перебирали копытами, точно шагая по невидимым ступеням, и так вся кавалькада поднималась над головами людей, пока не скрылась за облаками. Но и тогда еще доносился некоторое время перестук копыт, и слышалось легкое позвякивание кольчуг, какое бывает, когда всадники шевелятся в седлах.
Дункан, не сводя глаз с неба, тихонько потянул к себе топор. Но Энгус, обеими руками поддерживая обессилевшего князя, сказал:
– Если ты, Комгалл, хочешь боя, мы сойдемся с тобой один на один - или подожди, пока
Комгалл задумался...
– Скара не будет драться сейчас, - повторил Энгус.
– Чтобы на нее не обрушились беды, никто из нас не возьмется за оружие, пока Кромальхад не будет погребен. Я, Энгус, сын Алана, сказал. И если ты, князь Комгалл, вздумаешь возобновить бой, то покроешь себя позором навеки. Ты нападешь на безоружных, на тех, кто не подумает тебе сопротивляться, пока воля Старейших не будет исполнена.
Старый Комгалл склонил голову.
– Да будет так.
Комгаллы, подобрав оружие и унося раненых, зашагали прочь. Тогда Дункан отложил топор - и зашатался. Брега едва успела его подхватить.
Кромахи похоронили на холме, рядом с Фиахом. Могилу копали Гильдас, Иннес и Бойд - а потом старик ушел и увел мальчика. Гильдас остался один... Он долго сидел, выцарапывая на камне крест - тем самым ножом, которым Кромахи резал миски - а потом отряхнул ладони и осторожно погладил свежий рисунок.
– Я знаю, ты не обидишься, что я сделал это без твоего разрешения, - сказал он вслух.
– Но все-таки, когда настанет Судный день, я надеюсь, что Господь увидит этот знак и позволит нам встретиться на небесах, если будет на то Его воля. Он поймет, что я не солгал.
Холмы молчали.
– Энгус спросил, хочу ли я виру за твою смерть, - продолжал Гильдас.
– Я отказался. Ведь ты бы, наверное, сам не хотел, чтобы за тебя мстили и требовали уплаты. Энгус сказал, что даст серебряную чашу отцу Панкрассу, чтоб твоя душа не беспокоила Скару. Он, правда, не верит в то, что говорит отец Панкрасс, но все же...
Он помедлил.
– Я ухожу на Айону. Я давно туда собирался, но, наверное, теперь самое время. Скара обойдется без меня. Коломба и его ученики, быть может, разрешат мои сомнения - и тогда, надеюсь, мы увидимся с тобой вновь, Кромахи, сын Сэйраса, мы оба будем этого достойны. А до тех пор я буду за нас молиться.
Гильдас встал - и наверху раздалось карканье. Хлопнули крылья, и на плечо ему опустилась ворона.
– Здравствуй, Фиахна, - сказал Гильдас.
...Так они и шли. Фиахна то отлетала и возвращалась, то описывала круги над головой Гильдаса, то ехала, цепко держась когтями за его плечо. На привале она устраивалась на камне рядом или на соседнем дереве. Гильдас разговаривал с ней - рассказывал все то, что не успел рассказать Кромахи. Фиахна слушала внимательно, склонив голову набок и глядя на Гильдаса то одним, то другим глазом. Беседуя с нею в пути, Гильдас впервые после смерти Кромахи начал улыбаться...
Лодочник-монах, перевозивший эту странную пару на Айону, немало дивился тому, что ворона предпочла не лететь, а сидеть на плече у человека, нимало не стесняясь чужим присутствием. Лодочника птица рассматривала с любопытством и как будто слегка посмеивалась при этом. Казалось, она вот-вот что-нибудь скажет.
Впрочем, брат перевозчик прекрасно знал, что лишних вопросов задавать не надо.
На Айоне долго потом еще вспоминали брата с ручной вороной, которая жила у него в келье, а иногда, озорничая, принималась с утра пораньше прыгать по водосточному желобу и стучать клювом во все ставни подряд. На нее не сердились - в конце концов, у Кевина из Глендалоха жили ручные дрозды, и всем было известно, что дикая волчица по его повелению однажды выкормила осиротевшего олененка. Вороне нравилось, когда с ней разговаривали - правда, по мнению некоторых, брат Гильдас проделывал это с излишней серьезностью, но кто взялся бы с уверенностью утверждать, что вороне непонятно Слово Божье?
Эпилог
Отец Палладий рассказывал:
– ...а потом наш город постигло великое горе. Люди погрязли в грехах, и нас посетил Господь - на нас напали варвары ...
О н замолчал, как будто в смущении, и посмотрел на сидящих за столом . Но никто, казалось, не понял, что для отца Палладия, родом византийца , они тоже - варвары.
– И вот нам пришлось бежа ть в другой город через пустыню, - продолжал он.
– Среди нас был один юноша-еврей . Он был моим другом, и я давно уговаривал его креститься, но не преуспел. В дороге мы все ослабели, особенно тот юноша . У нас кончилась вода. Он больше не мог сделать ни шага и наконец сказал, что больше всего страшится умереть, так и не став христианином. Тогда я, воззвав к милосердию Господа нашего, Творца всего видимого и невидимого, зачерпнул горсть песка и трижды посыпал его со словами: "Крещается раб Божий, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа". Господь явил чудо, мой друг встал и смог идти дальше. Когда мы дошли до безопасных мест и набрались сил, то отправились к митрополиту, дабы узнать, крещен мой друг или нет. Митрополит долго думал и советовался с другими учеными людьми . О н велел нам прийти через неделю. Когда мы явились за ответом, он сказал: "Мы знаем, что разбойник на кресте не был крещен, но он исповедовал Христа Богом и услышал: ныне же будешь со Мною в раю. Значит ли это, что в рай вошел некрещеный? Нет. Он крестился исповеданием, кровью и слезами. Подобного рода события часто случались во времена гонений на христиан. Бывало, что воины , приставленные к мученикам, исповедовали себя христианами и тут же претерпевали кончину и получали венец мученический. Твой друг исповедовал Христа, но можно ли сказать, что он был действительно крещен?". Пребывая в затруднении, митрополит сказал, что мой друг должен принять крещение водой по обычаю, дабы не было смущения. Однако, поскольку сказано: едино крещение, и оно не повторяется, то перед погружением священник должен сказать : " Аще не крещен" - и вести службу далее, как обычно делается . Меня же митрополит за трудолюбие благословил поставить во диаконы, а через положенный срок и во священники.
Монахи смотрели на отца Палладия с некоторым удивлением : видимо, греческая хитрость казалась им чем-то из ряда вон выходящим . Брат Гильдас, впрочем, слушал с напряженным вниманием - и в конце концов спросил:
– А если бы твой друг умер тогда в пустыне?
– Тогда я молился бы за него как за крещеного, вверяя прочее милосердию Божию, - ответил отец Палладий. – Однако это был бы урок всем тем, кто откладывает святое крещение до последнего часа. Я расскажу вам еще одну историю: в некоем городе начался мор, и люди поспешно, почти не готовясь, стали креститься перед смертью. Наконец епископу явился ангел и сказал: "Доколе вы будете посылать нам мешки запечатанные, но пустые внутри?". В воскресенье епископ рассказал людям о явлении ангела, и те поняли, что недостаточно крещения, нужны еще и христианские добродетели.
Потом разговор зашел о другом, и брат Гильдас перестал слушать. Опираясь на посох, он вышел из трапезной - и задумался.
До него доходили вести о том, как жила Скара. Старый Комгалл, воочию увидев Морриган с ее свитой , твердо реши л, что Скаре покровительствуют С тарейшие; он все откладывал и откладывал решающую битву, а спустя год погиб на охоте. Его преемники были слишком заняты внутренними распрями - чтобы не опасаться удара в спину, они предпочли видеть Макбрейнов союзниками, а не врагами. Маккормаки, опасаясь мщения, ушли далеко в горы.