Where the bones disappear?
Шрифт:
Благополучно распределив учебники по полкам, я уже хотела захлопнуть дверцу, но что-то меня остановило. Не что-то, а вчетверо сложенная бумажка, непонятно откуда взявшаяся на дне шкафчика. Впрочем, все стало ясно, когда я, развернув её, прочла две строчки, написанные уже знакомым почерком: “Жду после уроков. Ты мне нужна”.
Наверное улыбка была и правда слишком глупой, когда я обернулась к подруге. Недоумение на её круглом личике медленно переросло в удивление.
— Мне помогли… написать, — сказала я, пожимая плечами и пряча послание в карман сумки.
Ну, от этих огромных глаз ничего
— Знаешь, к нам в начале месяца пришел новенький, если не ошибаюсь, Лэнгдон, — понизив голос, проговорила я, и, чтобы не сболтнуть лишнего, резко прикусила губу.
Устремив взгляд куда-то позади меня, Зои нахмурилась:
— Фамилия знакомая, но…
— Палмер!
Договорить сероглазая не успела, чья-то туша, вылетев из-за моей спины, с наглой ухмылкой втиснулась в пространство между нами. Так вот что привлекало её внимание!
— Марлоу, не оставишь нас с Фрэнки наедине? — спросила та самая туша, не соизволив даже обернуться в сторону блондинки.
Пролепетав что-то нечленораздельное, та сочувственно улыбнулась мне и стремительно удалилась. Ну, предатель! Раздраженно закатив глаза, я хотела было улизнуть, но не тут-то было.
— Ну же, давай поговорим, Палмер, — не спуская своей противной ухмылки, парень перегородил мне путь.
— Что, Харрис, из команды выгнали? — спросила я, скрестив руки на груди. — Теперь хочешь, чтобы я всех их убила?
Клянусь, что на секунду сбила его с толку. Ричард Харрис — уверенно вздернутый подбородок, наглая улыбка, напущено холодный взгляд. Такой типичный представитель самовлюбленных парней из команды по лакроссу, которые сами себе присваивают звание “вечных победителей”.
— Ну, я же всем всегда говорю, что Палмер — отличная девчонка, а какое чувство юмора!
Скептически изогнув бровь, я недоверчиво покачала головой. Ещё в старой школе, смирившись с существованием подобных Харрису, во мне выработался своеобразный иммунитет. Безразличие — отличный выход из ситуации, если тобой тоже не особо интересуются. Но если ты внезапно становишься “звездой” школы, пусть эта популярность построена и не на лучших событиях, приходится менять тактику.
— Давай сделаем вид, что ты нечаянно на меня наткнулся, и разойдемся по своим делам? — предложила я, поглядывая в сторону лестницы.
— Но ведь я и правда хочу поговорить с тобой, — кивнул он на моё напущено удивленное выражение лица. — Пойдешь со мной на зимний бал?
Неуверенный, неконтролируемый смешок вырвался у меня. Это больше походило на кашель, как обычно. Глубоко вдохнув, я смогла подавить его, но не улыбку. Нет, ну серьёзно! Может быть, у окружающих миссия такая — “доведи её до нервного срыва”?
— Я серьезно, Палмер, — продолжал Харисс, не спуская с меня настолько уверенного взгляда, что сдерживать смех становилось все тяжелее. — В последнее время ты — что-то вроде экзотики, так почему бы не вкусить ягоду с кислинкой?
Ну как человеческая особь может быть настолько тошнотворной?!
— Я бы не пошла с тобой, даже если бы, если бы…
В любом случае! Поэтому, не договорив, я лишь отрицательно покачала
— Конечно, мисс неприступность, ещё посмотрим, — будто бы безразлично парень пожал плечами и вернул на лицо коронную улыбку. — И с кем же ты идешь?
— Ни с кем, я не иду.
— Те, кто не идет, обязаны будут участвовать в организации!
— Во благо обществу буду разливать пунш, — сказала я и резким движением обогнула парня.
— Тогда увидимся! — заключил Харрис, уже выискивая взглядом новую жертву.
— Непременно, но не обижайся, если получишь свою порцию напитка мимо стакана!
Кажется, он что-то ответил, но я уже не слышала. Крепко сжимая ремень сумки, от чего костяшки побелели на пальцах, я уверенным шагом преодолела расстояние до лестницы, потом два пролета до третьего этажа и ещё несколько метров до подсобки. Бешеный ритм сердца грохотом отдавался в ушах. Казалось, всё, кроме слов из нового послания, не имело больше никакого смысла. А имело ли хоть когда-то?
Знакомым голосом кто-то из-за материальных складок реальности оскорбительно нашептывал: “Сумасшедшая”. Но и это в тот момент было абсолютно неважно. Уверенно хватаясь за железные прутья лестницы и закидывая голову к потолку, я почти была готова согласиться со странным шумом в голове. С грустью отметив, что вход на чердак больше не зияет таинственной тьмой, я скользнула внутрь.
Сначала не было ничего, кроме безумного солнечного света. Нет, конечно, он был не безумен и даже не настолько ярок — всего несколько ничтожных лучей, проникавших через то самое окошко под потолком. И всё же такая нелепость дневного света просто сбила меня с толку. Этот чердак — обманчиво теплый, настолько неправильный, что кажется очередной фальшивкой. Фальшивкой по сравнению с настоящим чердаком, в котором рассеянный лунный свет лишь чуть разгонял тьму, притом не обнажая её и не открывая главной тайны, намекал. Кому же нужно было обманывать меня теперь?
Медленно привыкая к новому “обличью” помещения, я начала оглядываться. С осторожностью и недоверием, будто ожидая новой лжи. Сначала появился пол из старых затертых деревянных досок; затем стены, две из которых были заняты стеллажами от пола до потолка, а две выглядели так, будто с них только что содрали кожу. Нет, конечно же обои или, быть может, какие-то плакаты, газеты.
Подойдя ближе, я кончиками пальцев подцепила вырезку из школьного еженедельника — единственное, что сохранилось в более-менее приличном состоянии и было почти читаемым:
« …6 февраля 1972 года — ученики гимназии имени Святого Батория активно сотрудничают с полицией.
Как только местные водоемы, находящиеся в черте города, начали таять, поиски девушки возобновились.
“У нас много сил, и есть новые зацепки. Дело будет раскрыто еще до конца месяца!” — обещает нам шериф Томас Кларк… »
— Ты пришла! — знакомый голос заставил вздрогнуть от неожиданности и обернуться.
Парень стоял, прислонившись плечом к одному из громадных стеллажей. Интересно, сколько времени он уже провел так, наблюдая? Обычная уверенная и довольная улыбка вдруг сошла, будто её и не было, когда он, скользнув взглядом по мне, наткнулся на ту самую вырезку из газеты, что я ещё держала в руках.