XIRTAM. Забыть Агренду
Шрифт:
— Рене-Гюи де Паларе, судя по досье «Сюртэ», противник насилия, за исключением спортивного, вроде таэквондо, и он романтик, несмотря на то, что умен, образован и решителен. Вообще, по-дурацки получается: почему «несмотря на?». Почему, блин, считается странным, если умный, образованный и решительный парень — романтик?
— А вот это, Саманта, уже к Фрейду. Я так глубоко в теории не копался. Наша задача практическая: метнуть этого романтика в конкретную точку пространства-времени.
— Как раз, прибытие в эту конкретную точку меня беспокоит, — произнесла
— Что беспокоит? Вечером мы будем на Сейшелах, а там мадагаскарская группа.
— Я не про наше прибытие, я про прибытие графа. У меня есть сомнения.
— Почему? Он зажат со всех сторон, кроме одной. Ему нет пути, кроме как к нашим.
— Он решительный парень, и он романтик, — напомнила девушка.
— Да… — согласился капо после длинной паузы, — это может стать проблемой.
— Почему проблемой, а не плюсом? — спросила она.
— Плюсом? — переспросил Жоа Рулета, — Ого! Знаешь, Саманта, это отличный ход!
…
Утро. Акватория Таиланда.
Остров Пхукет и окрестности.
Яркий спортивный мото-дельтаплан сделал круг над морем. Пилот коснулся пальцем гарнитуры радиотелефона на ухе, вызвал некого абонента, и сообщил: «Алло, толстый ковбой! Я на старой танцплощадке в Пхукете, а ребят мало. Может, они пошли в бар?».
(Это значило: вместо того, чтобы осмотрительно обогнуть акваторию Таиланда, и уйти дальше на север, к Мергуи, яхта «Coral Bird», все же, не изменила маршрут и пришла в Пхукет, причем на борту нет кое-кого из экипажа, и кто куда исчез, пока непонятно).
Последствия неосмотрительности экипажа сказались, едва яхта «Coral Bird» вошла в 12-мильную зону. Корвет береговой охраны Таиланда приказал лечь в дрейф. Потом один офицер и восемь морпехов из патрульной команды перешли на борт яхты и педантично занялись там обыском. Что характерно: все они улыбались. На третьем часу обыска, эти улыбки уже раздражали экипаж яхты, состоящий из двух молодых людей — мужчины и женщины. Надо отметить, что к моменту захода в акваторию Таиланда, ни команды во главе с Ном-Онгом, ни четверых из шести пассажиров, на борту почему-то не было. А оставшиеся двое заявили о нарушении своих прав и отказались назвать свои имена.
Сейчас они сидели на топ-бридже под охраной двух тайских морпехов, и скучали…
— Вот, интересно, Либби, — сказал Джейкоб Эвендж, обращаясь к Банни, — если бы этим субъектам приказали нас расстрелять, они бы сделали это, тоже улыбаясь?
— Вообще-то, любимый мой Рене-Гюи, это не смешная шутка, — заметила она.
— Да, Либби, ты права… А знаешь, я вспомнил анекдот по теме. Секретарша заходит к боссу и говорит: «Сэр, там, в приемной субъект, он не назвал себя, но говорит, что вы должны ему тысячу баксов». Босс ее спрашивает: «Как выглядит этот субъект?», а она отвечает: «Сэр, он выглядит так, что, по-моему, лучше заплатить».
— Cool! — Банни хихикнула, — А знаешь, Рене-Гюи, я вспомнила анекдот совсем по теме. Плакат в кубрике крейсера: «Матросы! Пожалейте капитана! Вы утром на построении смотрите на одного дебила, а капитану приходится смотреть на три сотни дебилов».
Тайский офицер обернулся на жизнерадостный смех Джейкоба и, улыбаясь, спросил:
— Вы хотели что-то сообщить капитану?
— Нет, — Джейкоб тоже улыбнулся (еще шире, чем офицер), и покачал головой, — это мы рассказываем анекдоты. А у вас в Таиланде есть анекдоты?
— Анекдоты? — переспросил офицер, — смешные истории?
— Ну… яхтсмен-профи покрутил ладонью в воздухе, — смешные в широком смысле.
— В широком смысле? Вы на что-то намекаете? Возможно, лучше сообщить прямо?
— Нет, я объясняю, что анекдоты бывают разные. Например, абстрактные.
— Абстрактные?
— Да. Например: матрос подбегает к капитану и говорит: «Сэр! Наш якорь всплыл!». А капитан, нахмурившись отвечает: «Плохая примета, парень. Очень плохая».
— Якорь всплыл? — улыбка тайского офицера стала удивленной, — я не понимаю.
— В этом и смысл абстрактного анекдота, — пояснил ему Джейкоб.
— Ты начал с очень абстрактного, Рене-Гюи, — предположила Банни, — Вот, послушайте, офицер, это менее абстрактно. Парень в кафе кричит официанту: «Эй! У меня в чашке оказалась муха! Что это значит?!». Официант отвечает: «Пардон, сэр, но моя работа — подавать на стол, а не истолковывать приметы».
Джейкоб хихикнул, а тайский офицер, улыбаясь, покрутил головой.
— Наверное, у наших стран разные традиции. А мы можем с вами поговорить о деле?
— Да, можем, — сказал Джейкоб, — как только вы вернете наши мобильные телефоны и пригласите лоера международной экологической организации «Sea Shepard».
— Значит, вы морские экологи?
— Может, да, а может, нет, но об этом мы поговорим с лоером.
— Вы осложняете свое положение, — офицер, все так же улыбаясь, вздохнул, — На яхте находился террорист Рене-Гюи Паларе, разыскиваемый Интерполом, и его подруга по имени Либби Портленд. Я заметил, что вы называете друг друга этими именами, но в судовом сейфе есть только паспорта Джейкоба и Банни Эвендж, граждан Британской заморской территории Анквилла. Вы похожи на них. Но, у вас мобильные телефоны, записанные на Рене-Гюи Паларе из Монако, и Либби Портленд из Техаса, США.
— Ф! — Джейкоб фыркнул, — мало ли, на кого записаны наши телефоны.
— В судовом сейфе, — продолжил офицер, — найден акт продажи яхты, и в бортжурнале имеется подтверждающая запись. Рене-Гюи Паларе, предыдущий легальный владелец, продал «Coral Bird» Джейкобу и Банни Эвендж, за сто долларов. Это странная цена.
— И что? — флегматично спросила Банни.
Улыбающийся офицер выразительно прижал руку к сердцу
— У нас нет претензий к мистеру и миссис Эвендж. У нас претензии только к мистеру Паларе. Наше руководство опасается, что мистер и миссис, отказавшиеся назвать свои имена, это террорист Паларе и его подруга мисс Портленд. Если мистер, отказавшийся назвать свое имя, добровольно пройдет биометрию, и данные не совпадут с данными мистера Паларе, то мы извинимся и отпустим вас вместе с вашей яхтой.