XIV принцип
Шрифт:
— Нельзя медлить, — устало посоветовал Теклис.
— Подожди, — не уразумел Сергей, — со мной все ясно, а с тобой как же?
— Чтобы тебе оказаться в нашем мире, ты должен уснуть, а я умереть, — улыбнулся Теклис. — Но не переживай, мне тоскливо в вашем мире.
— Я смогу? — уже зевая, спросил молодой человек.
— «Может тот, кто думает, что может» — главный девиз Лормастера, — успокоил эльф, захлопнул над ним полукруглую створку и шепнул на прощанье: — Удачи тебе, Второй.
— Почему же Второй? — хотел переспросить Сергей, но не смог.
Он уже спал.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Самое интересное, что особенных переживаний-то и не было. Будто задремал в электричке. Единственное, что сразу мобилизовало, так это явственное ощущение холода. Вне всяких сомнений, он не сошел с ума, это не «белая горячка», доктора не дождешься, он голый, и эта дикая история продолжается.
Вокруг простиралась заснеженная равнина с кое-где чернеющими каменными валунами, по белому горизонту скромно стелилась полоска рассвета.
Сергей никогда еще не оказывался в иных реальностях, и за неимением достойного опыта он просто крикнул: «Ау»!
Это тут же возымело действие — чья-то когтистая лапа крепко ухватила его за правую ногу и стремительно поволокла к одному из валунов. Это было сравнимо с ощущением, что он зацепился одной ногой за едущий снегоход. У валуна это «что-то» навалилось на него огромной вонючей тушей и стало энергично шептать на ухо:
— Лежи, лежи, надо, надо, надо тихо, нурглики идет, ты опоздать, плохо. Я спасать, а ты подводить, лежи, а то глотку кусь. Я из-за тебя умирать не хотеть.
Тут действительно в окружающей атмосфере началось что-то невообразимое. Второй не видел, что именно происходило, но воздух заполнился отвратительным визгом и грохотом, словно обрушилась лавина ржавого металла. Волнение вокруг было столь велико, что это спасло Сергея и его неизвестного вонючего благодетеля.
Длилось все не более пяти минут, но и того было достаточно. Когда же наконец все закончилось, его спаситель отвалился в сторону и, задрав к нему морду, торжественно провозгласил:
— Слава Рогатой Крысе! Шарскун — великий герой, его не ели нурглики. Спасать Древних. Голых Древних. Хотя хочет есть. Таал приказать Шарскуну и награждать.
В конце концов Сергею удалось разглядеть своего спасителя. Это была гигантская, в человеческий рост крыса, причем ходящая на мощных задних лапах, в усеянных тупыми шипами ржавых латах, и некоем подобии не менее ржавого шлема.
— Очевидно, это и есть тот самый скейвен, о котором рассказывал Теклис. Действительно гадость, — не удержался от характеристики Сергей, с трудом подавляя панику.
— Смеяться плохо, кто спасать от нургликов, — обиженно пробурчал крыс и показал молодому человеку свой меч. — Вот, раз и нет хорошего положения в сердце. Цак, и башки у Древнего нет. А Шарскун кушать. Но нет благодарности... — и воин-крыс кинул молодому человеку тюк с одеждой, чем тот немедленно воспользовался. Немного согревшись, Сергей испытал нечто вроде угрызений совести и обратился к грызуну:
— Эй, спасибо, что спас от бубликов.
— Нургликов, — поправил его крыс. — Нурглики — смерть Хаоса, страшно воину, съели и сгнил. А бублик — это хлебушка. Я читал у одной книжки. Я ее съел. Бубликов не было.
Тем временем Сергей, глядя на это чудо природы, размышлял:
— Если я еще не сошел с ума, то пока не сойду. Значит, надо что-то сделать, чтобы скорее с эльфами и гномами затусоваться. От этого мутанта меня рано или поздно стошнит. Вот я попал! Двадцать девять лет. У меня уже было три машины и если бы не Толяныч со своими проектами, я купил бы автосервис. Я боюсь, елки-палки! Хотя с другой стороны, это ведь только мне кажется, а я сплю под наблюдением квалифицированных врачей в удобной пуленепробиваемой капсуле. Но стошнить все равно может! Голова трещит.
— Головка дзин-дзин? — неожиданно поинтересовался у него крыс.
— Очень дзин-дзин, — признался человек.
— Понимать, — почесал себе под металлическим набрюшником Шарскун и предложил: — Надо идти дальше, куда сказали, потом кушать и женщину.
— Да, мне только женщину... — вздохнул Сергей и опять с большим трудом сдержал желание броситься наутек через заснеженную равнину.
— Тогда ходить, — почти весело провозгласил крыс и поднял меч, указывая им направление пути, но тут же остановил молодого человека движением лапы и спросил, тоскливо глядя в белесый небосклон: — Слышать Хаос говорить?
Сергей прислушался и действительно где-то в заоблачной дали услышал какие-то шумы.
— Иду налево... Нет, он за окном... Бей из... Все на перегруз...
Что-то очень знакомое было в этой какофонии. И он понял, что это очень похоже на гул, постоянно царящий в игровой зоне интернет-кафе, в особенности когда там собираются компании подростков.
— Уверен, я много раз слышал это, — сказал он своему уродливому спутнику.
— Древние много знать и слышать, но голоса Хаоса вредно для ума, — покачал мордой скейвен и жестом предложить следовать за собой.
Они несколько часов брели по пустому заснеженному пространству, пока не показались сначала густые заросли низкорослого кустарника, а уже за ним вековой лес.
— Пустоши кончались. Теперь Гиблый лес. Здесь рядом троллиные пещеры. Тихо надо.
— Я так понимаю — ничего хорошего?
— Отлично понимать. Тролли палкой по башке и кушают.
— Всех кушают?
— Нежить не кушают, Хаос не кушают. Мясо кушают.
— Тоже неплохо.
Спутники выбрались на узкую тропинку и побрели по ней. Мимо тянулись огромные деревья, все заросшие голубоватым мхом. Кое-где из-за массивных сучьев чьи-то внимательные взоры провожали их.
— Слушай, тебе не кажется, что за нами смотрят? — не выдержал Второй.
— Смотрят, — согласился Шарскун, даже не поворачивая головы к попутчику. — Это лесные твари. Их много, им имен не дали. Они от горгулий, падаль едят.
— Много здесь падали?
— Будешь много говорить, будет больше. А так твари жирненькие, только их ловить сложно. Моя пробовала — не поймала. Такие вот когти, — он жестом показал, какие бывают когти у безымянных лесных тварей. — Тихо!.. — Шарскун поднял кверху ладонь. — Слышишь, орут?! Это тролли. У них брачный сезон.