XIV принцип
Шрифт:
Второй взял указанную кость в руку и поднес к глазам. Долго любовался, как она переливается всеми оттенками красного — от блекло-молочного до темного, практически черного пурпура.
— Вы сказали, Небытия?
— Я так называю тот мир. Тридцать шесть лет в одной жизни и девять тысяч лет в другой. Что из них больше подходит под определение — Небытие?
— Логично.
— Догосу тер шуд, — неожиданно чужим голосом произнес Древнейший, при этом он добела сжал кулаки, а его карие доселе глаза сверкнули зеленым огнем.
Странный приступ длился всего несколько секунд. Вскоре Таал глубоко вздохнул, разжал пальцы и взглянул на большие настенные часы с такой же странной разметкой, что и на часах в доме Шарскуна.
— Вам плохо? — встревожился Сергей.
— У меня кончается время, — ответил собеседник и объяснил: — Древние могут возвращаться в сознание, обычное для существ Небытия, на четырнадцать часов. Каждое прожитое тысячелетие здесь — это минус час от времени Небытия. Я прожил девять тысяч лет, соответственно, тот я, что был прежде, может существовать только оставшиеся пять часов.
— Кто это придумал?
— Тот, кто придумал условия игры, — Магнификус.
— Что же случится, когда пройдут эти пять часов, или когда вы проживете назначенные четырнадцать тысяч лет?
— Останутся только Древние — Таал, Азуран и так далее. Боги.
— Азуран! — повторил вслух Сергей. — Огонь Азурана. Вспомнил, что хотел спросить. Почему король Темных эльфов не прошел ваш огонь? Я имею в виду Малекита.
— У Малекита мать — шпион Хаоса. Моор пытался меня обвести вокруг пальца во время одной из игр. Но это не важно. Важно, что вы прибыли к нам.
— Тогда конкретнее, — попросил Второй. — Что нужно сделать?
— Точно не знаю. Прежде всего, необходимо собрать все четырнадцать принципов. У нас их десять. Потом уничтожить Черный Портал, чтобы ослабить силы Хаоса.
— Где остальные кубики? То есть, я имел в виду — принципы.
— У Моора, — сообщил Древний.
— А вдруг он не захочет с ними расставаться? — засомневался Магнификус.
— Куда он денется?! — спокойно уверил его Таал и встал. — Свою часть я рассказал, остальное расскажет Иши. Она здесь будет с минуты на минуту. А мне пора, — он взмахнул рукой и перед ним возник пульсирующий огнем круг высотой с человеческий рост. Древний поднялся с кресла и шагнул прямо в огонь. Перед тем как окончательно исчезнуть, он попросил:
— Брось свой посох в лесу рядом с Башней. Посох опять станет деревом.
Круг сжался до размеров футбольного мяча и с характерным треском вылетел в окно.
* * *
Иши действительно появилась быстро. Сойкой она впорхнула в то же самое приоткрытое окно, обернулась женщиной и подошла к столу.
— Как там гномы? — участливо поинтересовался Второй.
— Все отлично, — деловито оправляя одежду, ответила она. — Я натравила на их семьи банду орков, без дела слонявшихся неподалеку. Теперь на ссоры у них не останется времени.
— Конструктивно, — оценил стратегическое решение женщины Сергей.
— Мой друг тебе много поведал? — в свою очередь осведомилась она.
— Не так чтобы, — сообщил Второй. — Рассказал, как вы с ним капитал во сне сколотили, как добились временного бессмертия, как демоны убили моего гениального тезку, про отличные правила игры и про то, что я должен мир спасать. Короче говоря, плевое дело.
— Ты очень сообразительный! — хмыкнула Древнейшая. — И морально устойчивый. Значит, у нас есть надежда.
— Морально устойчивый?! — Сергей не сразу понял, о чем говорит богиня-охотница.
— Алариэль, — подсказала она.
— А! — смутился Сергей. — Бабочка. Я сердцем чувствовал, что с ней что-то не так.
— Извини, — улыбнулась Иши. — Мы, женщины, такие любопытные существа.
— Очень любопытные.
— Иногда безнравственные.
— Очень безнравственные.
— Это я об Алариэль.
— Я тоже.
Охотница нарочито укоризненно покачала головой и предложила: — Глазастый, а полетели в Лорейн? Я тебе покажу, как азуры живут, в кабачке посидим, попробуем нормальной кухни? Здесь волшебно готовят. У меня еще три часа есть. Заодно и поговорим.
— Полетим? — озадачился Второй. — Я не знал, что летаю.
— Летаешь, летаешь, — поторопила его женщина. — Знаешь, как «сферу Сафери» вызывать?
— Имя надо пальцем в воздухе писать, — вспомнил уроки скейвена Сергей.
— Точно! — подтвердила Иши. — Вызовешь сферу, ищи на ней символ сокола. Ласточку не выбирай, они здесь не водятся. Полетишь за мной, сядем на окраине, обернемся пожилой эльфийской четой с юга. Будем туристами. Вызывай сферу. Чтобы вернуть свой обычный облик, мысленно произнеси свое имя наоборот. Знаешь, наверно.
Второй в точности выполнил предписания женщины и вправду тут же обернулся соколом. Сойка на окне хитро подмигнула ему и выпорхнула наружу. Сергей последовал за ней.
* * *
Такого города он действительно еще не видел. Если Эшинблант и Наггарот можно было сравнить с какими-то земными городами, то у Лорейна точно аналогов не было. Они с Иши спустились на открытую веранду дома рядом с каналом, обернулись пожилой парой эльфов и, не торопясь, по узенькой каменной лестнице вышли на улицу. Собственно говоря, Лорейн и не был городом в привычном понимании этого слова. За чередой внушительных оборонительных строений находился бесконечный многоуровневый лабиринт узеньких улиц, пересекающихся друг с другом, украшенный тысячами искусно вырезанными из белого камня барельефами. Точнее, даже так: в Лорейне не было ни одной стены без какого-либо узора. Сквозь распахнутые двери домов шагающий мимо Сергей видел, как эльфийские мамы рассказывают детям перед сном сказки, а строгие отцы семейств играют на верандах в какую-то карточную игру, со стороны очень напоминающую юкер, или, тихо переговариваясь друг с другом, потягивают из высоких узких чашек ароматный горячий напиток. Освещался город гирляндами разноцветных фонарей, натянутыми прямо над тротуарами. И повсюду журчали оплетенные плющом чаши миниатюрных фонтанчиков.
Женщина провела своего восхищенного красотой вечернего Лорейна спутника по спиралевидной лестнице на уровень ниже. Улочки здесь были просторнее и прохожих немного больше, в основном молодые пары, гуляющие по тротуарам рядом с каналом.
— Интересующий нас кабачок там, — показала Иши на раскрытые двери впереди.
Они вошли внутрь. Помещение походило больше на выставочный зал, нежели на ресторан. Вдоль выложенных разноцветной плиткой стен на значительном удалении друг от друга стояли деревянные столики, над ними висели картины, убранные в тонкие рамки. С потолка свисали каплевидные белые лампы.