XVII. Аббат
Шрифт:
«…я умираю с твоим именем на губах, которые помнят волшебный вкус твоих поцелуев. К сожалению, счастье не может быть вечным, но я верю в то, что оставила след в твоем сердце…»
— Еще!
Мажордом быстро наполнил и протянул мне рюмку.
— Себе налей.
Он повиновался, мы выпили, и я снова взялся за письмо.
«Я прощаюсь с тобой, мой милый друг. Твоя Мадлен…»
— Какого черта? — рыкнул я, еще раз пробежал глазами по строчкам и даже несколько раз перевернул письмо. — Это все? Почему она
Содержание письма выглядело очень странно, если не сказать больше. И совсем не похоже на стиль Мадлен. Она, даже умирая, постаралась бы сыграть последнюю игру, дать мне цель, чтобы отомстить, или для того, чтобы я доиграл ее партию. Что за хрень? Или она когда была при смерти, уже не соображала ни черта? Проклятье, мать вашу. Где следы? Кому мне мстить? Хотя… не сомневаюсь, здесь без герцогини де Шеврез не обошлось. Но все равно, могла оставить хоть какой-нибудь намек. Что за чертовщина?
— Ваша светлость… — смутился Оливье. — Простите, я не понимаю…
— Что ты не понимаешь? Что с ней случилось, мать твою! — я схватил мажордома за горло и дернул к себе. — Как, она, умерла? Что ты от меня скрываешь? Хорошенько подумай, потому что ты сейчас сам отправишься в ад! Ну!!!
— Ваша светлость… — прохрипел Оливье. — Прошу, дайте мне возможность ответить…
— Говори!
— Она умерла… умерла быстро! Врачи говорили, что это… это… они не смогли сказать, от чего она умерла. Сильный жар, она буквально горела. И кашель…
— Ее отравили?
— Я не знаю, ваша светлость. Врачи что-то такое подозревали, но подтверждений не нашли… — он сильно смутился. — Да, да, никаких подтверждений…
Я сразу понял, что Оливье врет мне. Без особых оснований, просто на уровне ощущений.
— Врешь, скотина? Говори правду!
— Простите, ваша светлость, но… — он отскочил от меня. — Я не уполномочен…
— Что не уполномочен? Кем не уполномочен? — рыкнул я. — Тогда прощайся с жизнью, собака сутулая… — шпага свистнула в воздухе, а уже через мгновение острие клинка задрало подбородок мажордому.
Оливье застучал зубами и промямлил, сильно заикаясь:
— П-право, я н-не знаю, что вам с-сказать, помилуйте, ваша светлость…
— Знаешь, что я сейчас сделаю? Нет, не мечтай, убивать я тебя не буду… — я криво ухмыльнулся. — Сейчас я тебя свяжу, а потом в ход пойдет раскаленная кочерга. И ты расскажешь все, собака! Или начать с твоих яиц?
— Хорошо, хорошо, но ответы на свои вопросы вы получите в другом месте! — заполошно зачастил Оливье. — Уверяю, вы получите ответы на все ваши вопросы! Я вас провожу. Но нам придется ехать верхом. В охотничьем замке госпожи… там ответы…
— Какие ответы? Кто мне будет отвечать?
— Там еще одно письмо.
— Почему сразу его не отдал? Жить надоело? Черт с тобой, но я хочу, чтобы ты понимал. Я все еще хочу
— Какими рогатками? — уставился на меня Оливье, но после того как увидел кулак, закивал и побежал к конюшне.
Дальше мы сели на лошадей и отправились в дорогу.
Позади нас ехали Арамис с Портосом, Анри выглядел чернее тучи, а сентиментальный Исаак не сдерживал слез. Но со мной они заговорить не пытались.
По пути я пытался еще расспрашивать гребанного мудака мажордома, но тот начинал плести такую ересь, что я перестал допытываться. Но история со смертью Мадлен все больше и больше казалась мне странной. Я даже начал подумывать, что Оливье причастен к смерти Мадлен и сейчас пытается завести меня в ловушку.
Охотничий замок маркизы оказался небольшим, двухэтажным домом из дикого камня, окруженный высокими, почти крепостными стенами. Обслуги во дворе не было заметно, только в садике у роз возилась одинокая служанка в чепце и переднике.
— Этот замок, госпожа почти не навещала, — пояснил Оливье. — Пройдемте за мной.
Мы вошли в каминную залу.
— Аделина сейчас приготовит ужин, а я сейчас все принесу… — мажордом попытался ретироваться, но я жестом отправил с ним Арамиса и Портоса.
Послышался стук каблучков, комнате появилась служанка с кувшином в руках.
— Сидра, ваша светлость?
Я был занят своими мыслями и просто махнул рукой.
Служанка наполнила бокал, но почему-то не ушла.
— Что еще? — раздраженно буркнул я.
— Правда, любишь, что ли? — хихикнула девушка.
— Сдурела? Какого, черта?.. — я зло на нее посмотрел и едва не онемел от неожиданности.
Белокурые, вьющиеся волосы, слегка вздернутый носик, упрямый подбородок, огромные зеленые глаза…
— Не узнал? — служанка кокетливо приосанилась, уперев руку в бочок.
Это была Мадлена де Силли, маркиза дю Фаржи, dame d’atour, хранительница гардероба и драгоценностей королевы и по совместительству моя любовница.
Целая и невредимая, жива-живехонька, как говорится. Простенький костюм ей очень шел. Да и сама она, с момента нашей последней встречи даже похорошела. И уж совсем не походила на труп.
— Пьяные святые угодники…– в чувствах ругнулся я.
Первым моим желанием было просто выпороть мерзавку. Снять ремень и всыпать так, чтобы неделю не могла сесть. Три тысячи беременных монахов, а я ведь поверил!!! Сейчас так отдеру…
— Ты часом не онемел, милый? — язвительно поинтересовалась Мадлен.
— Нет… — сухо ответил я после недолгой паузы и медленно вытащил из-за голенища сапога плеть.
— Ты что это задумал? — маркиза отступила на шажок. — Не смей! Не смей, сказала…