XVII. Аббат

Башибузук Александр

Я молча схватил ее за волосы, намотал их на руку, рывком перекинул Мадлен через стол, а свободной рукой задрал на ней юбки.

— Не смей, мерзавец!!! — зашипела она. — Что ты делаешь? Прокляну! Прикажу отравить! Ты никуда от меня не спрячешься. Нет! Нет! Ну, пожалуйста-аа…

Свистнула плетка, на белоснежной ягодице вспух розовый рубец. Через мгновение рядом появился второй.

Сразу стало легче. Я даже улыбнулся.

— Оо-ох… — неожиданно грубым голосом охнула Мадлен и призывно завертела задком. — Еще… ударь меня еще, еще-е…

Я хлестанул еще раз, а потом

рванул ремень на своих штанах…

В общем, на долгое время нам стало не до вопросов и ответов.

Дальше действие переместилось в спальню и продолжилось почти до самого утра.

Оторваться друг от друга мы смогли лишь только тогда, когда над деревьями забрезжил рассвет.

— Скотина… — с довольной улыбкой проворчала Мадлен, поудобней устраиваясь на моем плече. — Ты меня изнасиловал. Какой же ты варвар!

— Скажи спасибо, что не убил… — мрачно хмыкнул я.

— Спасибо… — пискнула маркиза. — Правда, я все понимаю, но… но, так, было надо. И не убивай Оливье, пожалуйста. Он не виноват. Ему было приказано.

— Не обещаю. Какого черта он устроил? — я приподнялся на локте. — Нельзя было сразу предупредить? Я чуть не поседел, мать твою!

— Моя мать была редкостная сука… — хихикнула Мадлен.

— Мне все равно кем была твоя мать! Зарежу как барана! Где эта собака?

— Прости! Пожалуйста, — взмолилась Мадлен. — Это я ему приказала.

— Зачем?

— Просто… — она смутилась. — Хотела проверить, любишь ли ты меня? Он должен был открыть правду только когда убедится, что ты… ты меня на самом деле любишь.

— Ты сомневаешься в том, что я тебя люблю? Хорошо, как он должен был проверить?

— Как? Ну… — Мод состроила забавную рожицу. — Исходя из того, как ты будешь реагировать. Может, заплачешь от горя, а может, от радости танцевать начнешь. Оливье уверял, что сможет понять твое отношение.

— Идиоты! Он что, специалист по любовным чувствам? Отрежу скотине голову! У меня создается чувство, что все вокруг сплошные идиоты.

— Антуан, пожалуйста…

— Черт с тобой, — смилостивился я. — Сидра принеси. От этого безумия в глотке пересохло.

Мадлен пошевелилась и страдальчески охнула.

— Ой… я не могу встать! Ты меня совсем… замучил. У меня все болит. И попа тоже! Зачем было хлестать? Сходи сам, там где-то внизу должен быть Оливье. А остальных, слуг, сам понимаешь, пришлось удалить…

Я ругнулся, накинул на себя халат и спустился вниз.

— Ваша светлость! — предо мной сразу появился мажордом. — Ваши друзья в порядке, они еще спят.

Я вздохнул, а потом коротко двинул Оливье под дых. Дальше поднял за шиворот и спокойно посоветовал.

— Скажи спасибо, что еще жив.

— Спасибо, ваша… светлость… — сипло пролепетал мажордом.

— А теперь марш за сидром. Одна нога там, одна здесь.

Дождался, пока он принесет кувшин, сделал несколько долгих глотков, крякнул от удовольствия и вернулся в спальню.

— А теперь рассказывай, зачем эта клоунада.

— Это не клоунада! — обиженно воскликнула Мадлен. — За то время, пока ты отсутствовал, меня действительно трижды пытались отравить, а еще раз подкидывали гадюку в постель. Я уже сменила всю обслугу, но покушения не прекращались. Меня спасло только чудо. Не могла же я жить в четырех стенах и под круглосуточной охраной? Знаешь, как страшно всех подозревать?

Она возмущенно стрельнула на меня глазами, словно винила меня в этом.

— Рассказывай, рассказывай, — спокойно подбодрил я ее. — Расследование проводили?

— Расследование ничего не дало. Следы вели всегда к разным людям, к посредникам, которые бесследно исчезали. Скорее всего, их самих убивали. Но за покушениями стоит эта змея!!! Я точно знаю! — в глазах маркизы сверкнули зловещие огоньки.

— Дальше. Главный вопрос: зачем инсценировать свою смерть? — я невольно остановил взгляд на сосках Мадлен.

Она улыбнулась и приподняла свои груди руками.

— Нравятся?

— Не заговаривай мне зубы. Зачем ты инсценировала свою смерть?

— Затем! — вспылила Мадлен. — Неужели не понятно? Чтобы выжить. Рано или поздно, меня все равно убили бы. А сейчас я ушла в тень. Но это не все. Задача де Шеврез устранить меня, чтобы самой вернуться ко двору. Поэтому я решила сделать вид, что умерла. И чтобы дождаться тебя. При дворе зреет новый заговор. В нем участвует Сен-Симон, который не хочет мириться с тем, что потерял влияние на короля. А точнее, его использует Мария. А формальный глава заговора — снова Гастон Орлеанский. Но речь не идет о вооруженном перевороте. Сначала они заменят все ключевые фигуры при короле, а дальше, думаю, займутся Луи. Все очень скверно. К тому же, король ведет себя очень странно. Он уже почти простил своего брата и Марию де Шеврез. Не сомневаюсь, скоро он вернет их в Париж. Попытки его вразумить ничего не дают.

— Как у него с Анной?

— С одной стороны хорошо, — вздохнула Мадлен. — Он прекрасно к ней относится, но не слушает ее советов. Она никак не может на него влиять.

— А должен слушаться? Ладно, черт с ним. А дальше? Ты вдруг воскреснешь чудесным образом? Как объяснить это Луи? А кардиналу Ришелье? Вряд ли они обрадуются, когда узнают, что их водили за нос.

— Анна все знает, — улыбнулась Мадлен. — Она потом сможет все объяснить королю. При дворе убеждены, что я отбыла перед смертью в паломничество по святым местам. И скончалась в дороге. Хоронили закрытый гроб, в который положили Луизу, мою служанку. Эта дурочка отпила предназначенное для меня отравленное прохладительное питье. А Ришелье… — она состроила недовольную гримасску. — Он тоже… все знает. Так получилось. И это он посоветовал мне так сделать.

— Ришелье? Вот даже как? — я всерьез озадачился. — Ты нашла с ним общий язык?

— Он мерзавец! — прошипела маркиза. — Но… — она запнулась, подбирая слова. — Но… даже мерзавец может быть союзником. К слову, он тоже… тоже сильно занемог. Ты понимаешь меня?

— Как ты? Маскарад?

Мадлен несколько раз быстро кивнула.

— Да, так как я. Он уже две недели не появляется при дворе под предлогом тяжелой болезни. Ходят слухи, что он при смерти. Все его враги и недоброжелатели чуть ли не пляшут от радости.