Я Алекто Кэрроу!
Шрифт:
– Лестницами управляют домовики? – удивилась я. – Надо же!
– Лестницы двигаются сами по себе, это заложено еще Основателями. Насколько я понял, несмотря на кажущийся хаос, какая-то система там есть. Поэтому просто приказать любой из лестниц не получится, - пояснил Снейп, - а вот домовики могут это сделать. Они напрямую связаны с магией замка. Директор сошел бы с ума, если бы постоянно чувствовал весь замок, так что на нем только щиты, а остальное – забота домовиков.
– А за порядком следят портреты, привидения и те же домовики? – уточнила я. – И миссис Норрис?
– Точно, - кивнул Снейп.
– А почему тебя заинтересовали лестницы? – спросил у меня Амикус.
– Да просто вдруг стало интересно, как это устроено, - ответила я.
Значит, не Северус Снейп.
Я вообще не уверена, что это малфоевский эльф, если честно. И точно знаю, что домовика не освободишь, запустив в него чужим грязным носком. Здесь было что-то еще, но это не важно. Важно, что это существо легко и непринужденно может напасть на волшебника или подстроить ему несчастный случай. Если это был эльф Дамблдора, то мог ли он передать его кому-нибудь? МакГоннагал? Она была способна убить или искалечить меня? Мог ли Добби, если это он, действовать по собственному усмотрению? И за что на меня так зол домовик? Или это был намек мне, мол, ходи и оглядывайся, за тобой следят? В книгах Добби был буквально зациклен на Гарри Потере, но я ведь и плохого слова про Избранного не сказала, скорее посочувствовала.
Амикус рассказывал Снейпу планы своих следующих уроков, тот заинтересованно слушал, задавал вопросы. А мне опять было холодно. Не помогали ни камин, ни теплый плед, ни водка. Я чувствовала, что меня хотят убить. И не знала, как защититься.
Знания канона оставались при мне, как и словарный запас прошлой жизни, но я банально не помнила, когда бравые партизаны попытаются украсть меч Гриффиндора. А ведь мне обязательно нужно было оказаться на месте одновременно со Снейпом. Он не сможет спустить все на тормозах, но мне кажется, что мое присутствие как-то перевернет эту историю. Медальон Слизерина уже может быть у Волдеморта. А может и не быть. Но Дамблдор не зря вписал в свое завещание меч. Понятно, что старый хрен не имел никакого права завещать реликвию, которая принадлежала Хогвартсу, а не ему лично. Это был намек на способы уничтожения крестражей. И передать меч должен был Снейп. Для малолетних обалдуев попытка кражи была актом протеста. А Джинни Уизли могла думать, что таким образом заслужит благодарность Поттера. Да, похоже, что в этой компании верховодит не Лонгботтом, а эта девица. В этой реальности дурацких надписей на стене пока не было, боялись подставить своего декана. Но вот меч… Да, меч слишком заманчивая цель. Перед ней они не устоят.
Долго ждать не пришлось. Похоже, что желание действовать усилилось с появлением в школе Томаса и Криви. Тем, кто прибыл вовремя, хотелось продемонстрировать, что они чего-то стоят. А может, это была заявка на лидерство? Плюс зацикленность Уизли на Поттере. Да все вместе, скорее всего. Уж очень топорно все было проделано. Мне повезло, что чары на кабинете директора на случай несанкционированного проникновения оповещали не только хозяина, но и деканов. И заместителей, естественно. Так что мы с Амикусом оказались в первых рядах.
Лонгботтом, Уизли и Лавгуд. На резонный вопрос, что они забыли в кабинете директора и зачем им меч, последовал хамский ответ, что Дамблдор завещал меч Гарри Поттеру.
– Вызываем авроров? – спросил Амикус.
Снейп смотрел прямо перед собой. МакГоннагал уже схватилась за палочку. Она пока не нападала, но чувствовалось, что ей просто не терпится проклясть хотя бы меня. Перевес был не на нашей стороне.
– Это уже попытка кражи со взломом, - сказала я, - даже не касаясь того обстоятельства, что Дамблдор не имел никакого отношения к мечу Гриффиндора. Он мог считаться его временным хранителем, не более того. Но меня уже не удивляет, что после его директорства гриффиндорцы плюют на закон и права школы. К тому же… неужели вы думали, что вас не поймают? Похоже, что мистер Лонгботтом не отказался от желания еще раз полюбоваться на седалище своего декана. Но от мисс Лавгуд я, честно говоря, не ожидала. Вам-то что профессор Флитвик сделал?
Лонгботтом пошел красными пятнами, Лавгуд
– Ты… Ты мерзкая УПСиха! Ты все портишь! Ты…
– «Силенцио»! – я повернулась к Снейпу. – Вызывайте авроров, директор!
– Зачем авроров?! – МакГоннагал, похоже, не совсем мозги растеряла и собиралась вести переговоры. Или внимание отвлекает? – В конце концов, ничего не случилось! Это всего лишь дети…
Снейп молчал. Я четко осознавала, что счет идет на секунды и решила действовать абсолютно нестандартно - закатала рукав и приложила волшебную палочку к метке. Все замерли. Спраут и Флитвик в ужасе попятились, Слагхорн постарался слиться с местностью. МакГоннагал все-таки наставила на меня волшебную палочку, но не только Поттеру отлично удавался «Экспеллиармус», Амикус тоже не подкачал. Снейп все так же молчал. Хрен знает, какие клятвы он дал, но сейчас ситуация вышла из-под его контроля. Всего предусмотреть невозможно. Я же теперь смогу вывести из-под удара и его, и всю школу. Только вот сыграть надо на высшем уровне.
Студенты, судя по всему, не очень поняли, что происходит, но так как мы находились в кабинете директора, то тяжелый удар в ворота услышали все присутствовавшие. Деканы испуганно переглянулись. Амикус для верности еще и связал МакГоннагал, а без лидера сопротивление развалилось.
Медленно, словно под гипнозом, Снейп проговорил формулу допуска. У него не было другого выхода. А может, был какой-то свой дополнительный план?
Волдеморт заявился в сопровождении всего внутреннего круга. В кабинете тут же стало тесно, но, как оказалось, и такой момент был предусмотрен – комната расширилась, появились дополнительные кресла. Лорд занял директорское кресло и задумчиво оглядывал портреты, которые как по команде дружно изобразили глубокий сон, причем – включая Дамблдора. Докладывал Амикус.
– Вот как! – усмехнулся Волдеморт. – Старый маразматик непонятно почему решил, что ему позволено распоряжаться реликвиями Основателей, а его юные последователи опустились до банальной кражи. Впрочем, при таком воспитании сложно ожидать чего-то другого. Но меня больше интересует, как именно вы планировали передать меч Поттеру. Вы знаете, где он находится?
Кажется, до оболтусов только сейчас дошло, что они натворили и во что влипли. Но пока они старались держать лицо. Беллатрикс уже открыла рот, чтобы предложить свою кандидатуру для допроса, но я ее опередила. Еще три овоща от «Круцио» нам тут ни к чему.
– Вы позволите мне, милорд? – тихо проговорила я.
– Порадуйте своего Лорда, Алекто!
Судя по физиономиям, детишки вспомнили, как я пытала Трелони. Ха, как же они наивны.
– Амикус, прикажи принести корзину с крысами, - тихо попросила я, - да побольше.
Он хмыкнул и вышел, чтобы отдать распоряжение.
Я поманила пальцем Джинни Уизли. Именно она была тут самым слабым звеном.
– Я как-то слышала занятный разговор, - тихо сказала я, - про мои руки. И про то, что так мне и надо. Но знаешь, это можно организовать и для тебя. Получить болезнь суставов легко, если долго находиться в холодной и сырой камере. Причем, процесс можно ускорить. Например, если пол будет залит ледяной водой. Тебе будет некуда деваться. Вначале ты будешь только кашлять, появится жар. Тебе будет все время хотеться в туалет. При этом справлять малую нужду будет весьма болезненно. Потом начнут распухать суставы. Ты очень быстро превратишься в развалину. И знаешь, есть пара ритуалов, которые закрепят результат. То есть, никакое лечение не поможет. Так и будешь доживать свой век, вызывая у всех брезгливую жалость и отвращение. Хочешь? Я легко могу устроить это для тебя!
Волдеморт откинулся в кресле, как в театре. Остальные слушали кто с интересом, кто с испугом. До девушки медленно, но верно доходило, что «Круцио» может и не понадобиться, а я вполне могу осуществить свою угрозу. Она несколько раз моргнула, облизала губы. Огляделась.
– Что? – спросила я. – Мамы здесь нет. И папы тоже. Детские игры кончились. Пора отвечать за свои поступки.
Филч принес большую корзину с крысами. Зверьки были жирными, лоснящимися. Выбраться они не могли, на корзине явно были чары. Копошащаяся куча вызывала тошноту и страх.