Я, андрогин
Шрифт:
Я был слегка пьян, когда мы отправились назад, только я и она. Мы говорили о каких-то пустяках, и я понимал, что надо сказать что-то, пока мы не придем к перекрестку, откуда она может уйти к себе, а я – к себе.
– Хочешь зайти ко мне, я сделаю чай, – выдавил я из себя и сразу пришел в ужас. Какой чай? Надо было предложить вина или какое-нибудь оригинальное интересное времяпрепровождение.
– Да, хочу, – сказала она в ту же секунду, как я задал вопрос.
Я не мог поверить, что она так легко согласилась, она словно ждала этого.
Мы пришли ко мне, и я действительно отправился готовить чай. Была уже полночь, когда мы пришли, и мы пили
И вот, когда зазвучала какая-то очередная песня, я предложил посмотреть клип, и мы сели рядом, близко-близко. Она всем телом прижалась ко мне, и я просто обнял ее и поцеловал. И мы продолжали говорить, но уже о другом. Она рассказала о себе, о неудачном браке в Индии и многочисленных связях во Франции, которые ничем хорошим не закончились. Она говорила об этом просто, не пытаясь казаться невинной овечкой, но и не играя в роковую женщину. А когда я поцеловал ее второй раз, она сказала, что она ужасная мерзлячка, поэтому на ней надето двое колготок под джинсами и две кофты. А я просто ответил, что это все можно снять, и тут же начал снимать с нее одежду, одно за одним.
Мы занимались любовью до рассвета, и я боялся того момента, когда она скажет, что ей надо уйти. Примерно в одиннадцать утра она сказала, что ей нужно сходить к себе, взять кое-что, но что она вернется сразу же. Была суббота, мой ресторан был еще на каникулах, и Ратха тоже не работала.
– Нет, – сказал я ей. – Не уходи.
Я был в ужасе, потому что был уверен, что она уйдет и не вернется. Она прочла все на моем лице.
– Я сразу же вернусь, я обещаю, – сказала она очень серьезно. – Смотри, я оставлю это здесь.
Она протянула мне единственную вещь, которую я не снял с нее – цепочку с медальоном в виде головы Ганеши.
– Видишь, это мое любимое украшение, я оставляю его здесь, в залог. Я вернусь через час.
Этот час показался мне вечностью. Как только она ушла, комната показалась мне пустой. Через десять минут томительного ожидания я написал ей сообщение: «Так странно, что тебя здесь нет».
Она ответила: «Мне тоже странно, что я не с тобой», и я почувствовал, что меня наполняет счастье.
Она пришла, как и обещала, через час. Я не отпускал ее ни на минуту два дня. В понедельник у нас были дела, и нам пришлось расстаться до вечера. Как только она написала мне, что она уже дома, я побежал к ней. И как только я зашел, я сказал, чтобы она собирала вещи, потому что мы будем жить вместе у меня. А еще я добавил, что сегодня, так и быть, мы останемся у нее, завтра я вернусь к себе, чтобы сделать уборку и подготовить квартирку к ее переезду, освободить ей полки в шкафу, например. А ей остается собрать вещи на первые дни, а потом постепенно перевезти все, что ей нужно.
Я до сих пор не понимаю, почему она не сказала нет. Она действительно переехала ко мне, и с тех пор, вот уже десять лет, мы живем вместе. Мы сменили мою крохотную студию на более просторную, светлую, с террасой, а потом переехали в трехкомнатную квартиру, когда я защитил диссертацию, стал работать в адвокатской конторе, и нам стали позволять средства. Но мне плевать на квадратные метры и интерьеры, с ней я мог бы жить даже в картонной коробке, и при этом я чувствовал бы себя счастливым.
День 7
Я помню, почему я затеял ту уборку перед тем, как Ратха должна была переехать ко мне. Конечно, мою квартирку не мешало прибрать и отмыть, но дело было не только в этом. Я понимал, что когда она будет жить со мной, она сможет увидеть все, что хранится у меня, в том числе и женское белье, и косметику. Я боялся этого до ужаса. Я боялся потерять ее, боялся той же реакции, как у Момо.
К тому моменту у меня уже было немного женской одежды. Я помню, как вытащил все в центр комнаты и думал, что мне со всем этим делать. Я перебирал все свои скудные сокровища, и у каждого была своя история.
Свой первый комплект белья, трусики, бюстгальтер и пояс для чулок, я получил в подарок. Это было, когда я отошел от своего первого неудачного опыта с мужчиной и снова стал задумываться о том, что хочу ощутить себя настоящей женщиной, хочу побыть с мужчиной. Я опять отправился на сайты знакомств, но в этот раз стал осторожнее и разборчивее. Я начинал с переписки, пытался узнать человека получше, хотел понять, чего он хочет. Большинство хочет одного: быстрого одноразового секса, многие даже предлагали встретиться в общественном туалете или на парковке супермаркета. Некоторые вместо сообщения присылали мне сразу фотографию своего члена, реже – своей задницы. С такими я даже не начинал разговор.
Я понимал, что это будет история на одну ночь, но даже в этом случае я не хотел быстрого траха возле грязного унитаза. Я хотел хоть немного романтики. А самое главное, я хотел найти того, для кого я был бы не гомиком, а женщиной. Мне пришлось осознать, что многие гомосексуалы – такие же нетерпимые, как и остальные люди. Они часто ненавидят и унижают трансгендеров, не воспринимают их как людей. Это было еще одно неприятное открытие, еще один период депрессии.
Однажды мне написал один мужчина из соседнего города, ровно на сорок лет меня старше. Он жил один, писал мне сообщения без орфографических ошибок и был очень вежливым. Мне нравилось говорить с ним, потому что он говорил не только о сексе и не торопил меня, как остальные фразами типа: «Когда?», «Я приду сейчас, давай свой адрес», «Ты где, у меня уже стоит». Мы переписывались несколько дней, и я был с ним откровенным. Он предложил мне научить меня всему. Он сказал, что купит мне женскую одежду, и у него дома я буду носить только ее. Но конечно, не все было так просто. У него были свои представления об отношениях: он хотел сделать из меня свою рабыню. Я должен был спать голым на полу возле его кровати, должен был подчиняться, терпеть пощечины и шлепки по заднице. Я попросил время, чтобы подумать. И после нескольких дней размышлений я все-таки согласился. В конце концов, он не собирался приковывать меня к батарее наручниками. Он сказал, что будут дни, когда мы будем встречаться, и я буду жить по его правилам. Вне его дома я мог делать все, что хочу. Я могу остановиться, когда захочу, и он тоже. Меня это устраивало.
Когда мы встретились с ним, я в первый раз почувствовал… не могу правильно подобрать слово… не просто плотский интерес с его стороны, но и не любовь, конечно… Я почувствовал симпатию и, наверное, сочувствие. Он не говорил о себе, о своей истории. Я не знаю, как давно он начал спать с мужчинами, делает ли он это в открытую или, как большинство геев, прячась от бдительных общественных глаз. Но я каким-то образом понял, что он тоже прошел тот же путь, что и я: растерянность, смущение, желание любить и нравиться, поиск самого себя.
Конец ознакомительного фрагмента.