Я - Ангел

Притчина Светлана Михайловна

Чтобы не обидеть мать, Маша нехотя подчинилась. Кофточка легла на её тело так, словно была сшита специально на заказ. Мать с Валькой охнули и с минуту не мигая, смотрели на Машу.

– Машенька, - восторженно пропищала, наконец, Валька, - какая же ты у нас красивая. Мам, скажи, что я права. Маша очень красивая.

Галина с любовью смотрела на старшую дочь и гордилась её красотой и статью.

– Ты уже совсем взрослая стала. И очень похожа на бабушку Александру, мать твоего отца. А она слыла первой красавицей всегда.

–

Я некрасивая! Это ты мне говоришь, чтобы приятное сделать. Что я не вижу что ли, какая я на самом деле! – возмутилась Маша.

– Машка! Бог накажет тебя за такие слова. Не красивая она. С чего это ты вдруг решила? Что в тебе некрасивого?

– Да всё некрасивое! К примеру, мои груди. Они большие, как у базарной бабы. И мои руки, ноги и тело… - Маша села диван и расплакалась.

Мать прижала дочь к себе, целуя в мокрые щёки, попыталась успокоить и наставить на обратное.

– Доченька, да ты посмотри на себя, всё при тебе. И телом удалась и душа добрая и чистая у тебя. А груди…

Галина весело подмигнула Маше.

– Грудями, как у тебя, гордиться надо, не у каждой женщины такие есть. Это первая гордость любой женщины. Эх, ты, Машка, Маша…

– Я уже семнадцать лет как Машка, и мне никто не говорил таких слов, кроме тебя. И сказать почему? Потому что для всех родителей, их дети самые лучшие и красивые.

– И это тоже верно, - согласилась Галина, – но как бы родитель не любил своего ребёнка, он не слепой и истинную красоту видит.

– Почему же я тогда не вижу, что красивая?

– Время Маша твоё ещё не пришло.

– А когда оно придёт, к старости? – Маша уныло улыбнулась.

– Может быть и к старости, а может быть и никогда, - ответила Галина.

– Как это?

– Научись любить и принимать себя такой, какая ты есть. Не закрывай свою красоту ни от себя, ни от мира.

– Мам, я не понимаю, о чём ты? Что значит, не закрывай?

– Совсем ты у меня ещё ребёнок, - Галина вздохнула. – Боюсь, люди могут воспользоваться и твоей красотой и талантами и счастьем. Взрослей поскорей, дочка.

– Мама, ты сейчас такие вещи говоришь, что по коже мурашки бегут, жить становится страшно, - призналась Маша.

– А жить-то надо здесь и сейчас, мила дочь, - добавила мать.

Галина по-хозяйски оглядела лежащие на диване «обновы» и велела Маше выбрать то, что понравится, а остальное она завтра отнесёт на работу Антонине. У неё дочка Машиного возраста, та не будет кочевряжиться.

Утро было суматошным. Отчим ушёл раньше всех, в семь утра. Вальку, как и обычно, пришлось будить насильно. Она слёзно просила мать оставить её дома.

– Вот так каждое утро, - пожаловалась Галина Маше.

– А кто хочет стать директором завода? – спросила Маша у сестрёнки.

– Ну, конечно же, я, - с готовностью ответила Валька.

– Ну, если

ты желаешь этой должности, то изволь учиться, а не лениться. Докажи, что ты готова стать в будущем директором.

– И докажу! – заявила Валька, сама натягивая на себя верхнюю одежду, валенки и шарф, который она доверила повязать уже старшей сестре.

Наконец, все разошлись. Маша по-хозяйски оглядела квартиру. Погром и загрязнения были такие, словно Дикий Мамай пронёсся. Она погоревала с минуту другую, затем засучила рукава и принялась за уборку.

Отскабливая жирные въевшиеся пятна на кухонной плите, твёрдо решила, что уж нет, у неё дома, в её будущей семье всегда будет полный порядок во всём. Ближе к обеду квартира неузнаваемо изменилась. Стало чисто и уютно. В довершение ко всему по воздуху витал аппетитный запах приготовленного борща. Маша устало смахнула с лица пот и удовлетворённо вздохнула.

– Пока я проживаю здесь, в этой квартире всегда будет порядок!
– сказала она самой себе. – А так же…

Маша ощутила волну творческого порыва, на минуту замерла, прислушиваясь к себе, когда волна захватила целиком, вскочила со стула и побежала за ручкой и тетрадкой.

– И не смотря ни на что, я стану знаменитой писательницей, - победоносно добавила она.

Маша раскрыла тетрадь и наткнулась на рассказ, который был написан в больнице. Внезапная волна обиды с такой силой захлестнула её, что она на миг потеряла ориентацию, где она и что с ней происходит. Перед глазами стояло самодовольное лицо Инны.

– Ты никто! – прогудел в голове торжествующий голос Инны.

Маша безжалостно порвала тетрадь на мелкие кусочки и выбросила в мусорное ведро. От нервного срыва её трясло как на жутком лютом холоде.

– Куда я лезу?! Моё место работать лишь техничкой в парикмахерской.

Жутко захотелось курить. Маша вспомнила о пачке сигарет, которые ей подарил парень по имени Сергей, достала их из кармана пальто, благо мама не успела обнаружить, и пошла в ванную.

Сигарета облегчения не принесла. Рассматривая висевший в воздухе сигаретный дым от уже второй сигареты, безудержно расплакалась.

– Зачем тебе это надо? – послышался женский голос.

Перед Машей стояла залитая небесным светом Мария - Ангел. Маша смотрела на женщину неземной красоты и с болью думала:

«Какая же она красивая. А я… а тут…»

– Ты дала матери слово, что бросишь курить, - не отступала Мария.

– Я… ты не имеешь права мне указывать! Тоже мне указчица. Тебе бы хоть денёк пожить моей жизнью, а не своей райской, по-другому бы заговорила. Вам легко говорить с Небес. Одно слово Ангелы. А мы… а я…

– Мда… - с непонятной для Маши грустью прошептала Мария.

– Если ты мой Ангел, - продолжала наступать Маша, - то почему не можешь помочь мне, а только указываешь, что делать, а чего не делать.