Я Бога вывожу за скобки
Шрифт:
За все обиды прости, умоляю».
Что тут сказать, никому я не мщу,
Но никому ничего не прощаю.
Что же до женщин, до женских причуд,
Да, я не скрою, бывало прискорбно,
Что уходили. Но завтра уйдут,
А через день-два приходят покорно.
Будут просить, чтоб обиду простил,
Клясться мне будут любовью греховной.
Но у меня нет желанья, нет сил
Снова бросаться в сей омут любовный.
Я
Но на прощанье скажу чуть скучая:
«Нет, никогда, никому я не мщу,
Но никому ничего не прощаю».
Что же до смерти – я чуда не жду,
Что, как других, и её обыграю.
Но и для смерти в предсмертном бреду
Я сил найду, чтоб сказать: «Не прощаю!».
Октябрь 2022 г.
УТОЧНЕНИЯ ПО ТЕКСТУ
Сияла тихо ночь до солнца,
Джульетта вышла за японца.
Вода исторгла города.
А лодка полетела в небо.
Орёл, взмахнув крылом нелепо
Уплыл неведомо куда.
Да нет, не так! Еще до солнца
Ушла Джульетта от японца,
Вода обмыла город зла.
И помирилась лодка с небом.
Орёл летел за лодкой слепо,
Расправив мощные крыла.
Еще точнее: та Джульетта
Нашла в Японии атлета
И стала в ту же ночь женой.
Шли к лодке оба утром ранним,
И провожал их в небе дальнем
Орел, что реял над страной.
А если быть совсем уж точным:
Прочла в романе полуночном
Джульетта про полёт орла.
Летел он в небе утром ранним
Над Фудзиямой к полю брани,
Где человечья кровь текла.
Октябрь 2019 г.
ИМЯ НОЧИ
Я слушал улицу. Она звала, манила
С окна. Автомобилей шорох гладкий
То разрастался, то подкатывал украдкой
И уходил за поворот красиво.
Я слушал улицу – всех голосов раздолье:
То детский крик, то матерщиный выкрик.
Я уши из повозки тела выпряг,
И вот они пошли пастись на воле.
Услышали они, как дует ветер,
Дождливое глухое бормотанье,
Листвы живой зеленой колыханье,
Гул проводов, что сразу не приметил.
Всё это – шорохи и выкрики, и крики –
Переплелись и дали имя ночи.
И стала жизнь моя на ночь короче,
На ночь короче в череде безликих.
Июль 2017г.
АРЕСТ
Распахнуто окно, плывет оттуда свет,
И женская рука всё штор не опускает.
Фальшивым золотом блестит на ней браслет.
Нет, не блестит, скорее, а сверкает.
А в свете этих волн распахнутых окон
Внизу машина синяя застыла.
Лишь дверца стукнет и мелькнёт погон –
Три звездочки на нем сверкнут игриво.
Так, перемигиваясь, звездочки, браслет
Затеяли игру в ускоренном режиме.
И вот погон ведет браслет к машине.
Стук дверцы вновь, шифруя горький след,
Мотор уходит прочь на импортной резине…
Май 2017г.
ФИЛОСОФ ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ
И ПРАКТИК ВЛАДИМИР ЛЕНИН
1
Философ – ум, мистически настроенный,
В такие дебри, рытвины, колдобины
Влез по уши, что разведёшь руками.
Впоследствии, с задатками не средними,
Он кончит жизнь с нажитыми болезнями …
Но будет – говорить обиняками.
Речь об отце российской философии,
Что развивал в религии утопии,
Что женщин избегал, познав Софию.
Он в юности якшался со спиритами
И в спор, шутя, вступал с архимандритами,
Но, впрочем, очень уважал Мессию.
Он изучал буддизм и кабалистику,
Впадал в католицизм с уклоном в мистику,
А черта видя, чуть не впал в припадок.
Что говорит о ненормальной психике,
Недаром «неуд» он имел по физике –
У физиков в мозгах всегда порядок.
А у него в мозгах был дом с Химерою,
И та его сжирала полной мерою,
Системой философской обрастая.
Носился он с идеей Человечества
С приставкой «Бог», боялся за Отечество,
Предупреждал погибель от Китая.
Но в медицине слыл он полным неучем.
Врачей не слушал, говорил, что незачем.
От хворей защищался скипидаром.
В той жидкости мочил власы и бороду,
Ходил наскипидаренный по городу,
И это обошлось ему не даром.
В конце концов, с сознаньем затуманенным
Он слег в болезни полностью отравленным,
С циррозом почек, с тяжкой уремией.
Не помогли ни Бог, ни кабалистика
Ни христианская любовь , ни мистика.
Он отходил непонятый Россией.
2
В то время, как он отходил, в Швейцарию
Въезжал, таясь, подобно пролетарию,
С другою философией мужчина.
Не очень-то он жаловал Отечество,
Не очень он любил и Человечество,
И не любить его – была причина.
При этом не учил он кабалистику