Я - богиня на измене
Шрифт:
Дверь приоткрылась, а я распахнула глаза, глядя на служанку с тазиком и повязками, которая постучалась, а потом застыла, смущённо опустив глаза.
— Вон отсюда! — в голосе Мордреда послышались такие нотки, от которых плинтус прячется за тараканов. Дверь прикрылась, а на меня снизу вверх смотрели синие насмешливые глаза. Сквозь мои пальцы сочился черный локон, а в его сквозь его пальцы — черный шелк туники. Я осторожно провела пальцем по шраму, удивляясь, как быстро рана успела затянуться. Я прикоснулась к красивым и нежным приоткрытым губам, чувствуя кончиками пальцев поцелуй. Мое дыхание сбилось в тот момент, когда
Моя рука скользнула под его рубашку, пока я вздрагивала от поцелуя шеи и растворялась в ласках.
— Пока ты думаешь, — меня поцеловали в висок, а грубый рывок заставил ткань туники затрещать по швам. На меня смотрели красивые грустные глаза. — Она тебе не идет. Выглядит ужасно.
Сердце екнуло в тот момент, когда по моей обнаженной шее скользило его дыхание, а я упивалась, обнимая его и чувствуя, как меня поднимают на руках. Белая рубашка валялась на полу рядом с остатками туники, а я задыхалась на его руках. Мои пальцы с наслаждением ласкали его грудь, впивались в плечи, а меня усадили на мраморный стол, положив руку на мою шею. Я чувствовала, как меня положили на мрамор, похожий на жертвенный алтарь, а по моему вздрагивающему животу скользят длинные черные волосы, поглаживая его красивыми локонами. Я почувствовала, как глубокий и страстный поцелуй заставил инстинктивно свести колени.
— Я хочу, чтобы ты задыхалась, — послышался шепот в тот момент, когда я вздрогнула, ловя губами воздух и задыхаясь от сладкой агонии каждого прикосновения. Меня перенесли на кровать, посадили на колени, целуя так жадно и страстно, что каждый поцелуй вызывал в душе всепоглощающий экстаз. Я чувствовала руку, которая заставляет меня сводить колени и ловить задыхающимися, пересохшими губами чужие губы.
— Не надо… — прошептала я, чувствуя, как после острого экстаза наступает томное блаженство. — Зачем ты так делаешь?
— Мне безумно нравится, когда женщина умирает у меня на руках… — услышала я шепот, а наши губы едва соприкасались. Я стиснула зубы, вцепившись в его плечи и чувствуя, как нежная ладонь успокаивает мой вздрагивающий живот. — Нет ничего прекрасней богини, которая лежит у меня на руках, обнаженная и сладкая…
Я умоляющее заглянула в синие глаза, понимая, что предпосылки инквизиции уже заложены, а Мордред с улыбкой склонился для поцелуя, заставившего меня простонать и вздрогнуть. Меня приподняли, медленно опуская на руках на свои колени.
— Я осторожно, — шептали мне, целуя в висок, пока мои руки лежали у него на плечах. — Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне… Только мне…И я тебя никому не отдам… Никому… Пусть только посмеют…
Странное чувство, когда боль смешивается с наслаждением, заставила меня вздрогнуть и крепче обнять руками его шею.
Я чувствовала, как руки скользят по моей спине, жадно ведя пальцами сладкие линии.
— Нежность оставим на потом, — усмехнулись мне, отбрасывая мои волосы за спину и целуя в плечо. Руки, которые держат меч, которые способны убить любого вызывали дрожь. Сладкий вздох любимых губ так и хотелось поймать поцелуем. Задыхаясь от сладкой, мучительной агонии, чувствуя себя маленькой девочкой, которую с легкостью держат на руках, заставлял умирать от одной только мысли о поцелуе.
— Не могу остановиться, — услышала я сквозь сладкое полузабвение шепот. Меня снова поцеловали. — Не могу…
Я целовала полуоткрытые губы, ловя в порыве страсти каждый его стон и лаская взглядом каждую черточку лица. Когда я успела так влюбиться? Черные локоны красивым каскадом ложились на его плечи, а я вздрагивала от каждого толчка и ловила взгляд затуманенных страстью синих глаз в обрамлении черных ресниц и судорожно прижималась всем телом. Я застыла, чувствуя, как тело оцепенело в тот момент, когда мир растворился перед глазами в сладком экстазе.
— Куда пошла… — задохнулись мне на ухо, а я чувствовала, как меня жадно обнимают и целуют. — Я не разрешал уползать, моя дорогая богиня…
Через три часа я решила прикинуться слепо-глухонемой. А через полчаса еще и дохлой. Я лежала на груди, чувствуя, как мой висок согревает сбивчивое дыхание, а руки нежно гладят по спине и окресностям.
— Все, все, — успокаивали меня поцелуем в висок, нежно гладя и прижимая к себе. — Я больше не буду тебя мучить…
Он зарылся лицом в мои волосы, а я чувствовала, как бьется в груди его сердце. Я лежала, лаская взглядом локоны на подушке, бледное лицо, чуть приоткрытые губы, чувствуя, как руки нежно успокаивают меня. Сердце изнывало, глядя на красивый изгиб бровей, на полуулыбку и закрытые глаза с длинными ресницами. Меня уложили поверх себя, обняли и уснули. Я боялась даже шевельнуться, слыша, как сердце в его груди успокаивается, а дыхание становится ровнее.
— Спокойной ночи, — прошептала я, играя с локоном и устало потершись щекой о широкую грудь.
Утро встретило меня на краю кровати в позе самурая, летящего с мечом на полчище врагов, и поднятыми бровями. На меня смотрели с явным интересом, а я натягивала простыню на грудь, сильно косясь в сторону улыбки, расползающейся по чужим губам. Мне кажется, даже дьявол не умеет так улыбаться.
— Я теперь понимаю, почему Артур спал отдельно, — послышался голос, а у меня медленно с улыбкой отбирали простыню. — Главное, что ничто не предвещает беды. Подкралась, нежно обняла, я уже умилился, но тут же получил коленом в спину…
Я не сдавалась и тянула одеяло на себя, глядя на всю скорбь Пендрагонов в красивых, глубоких глазах.
— А потом ты твердо решила вытолкать меня с кровати, — сладко продолжал Мордерд, а я видела, как одеяло, прикрывающее грудь медленно сдает позиции, обнажая новые горизонты, которые ласкали тягучим и сладким взглядом чуть прищуренных глаз.
— Но твои попытки успехом не увенчались, — мне на колени легла голова, рассыпавшись черными волосами, а я запустила пальцы в волосы, глядя в синие озера глаз.
— Я попытался тебя поймать и обезвредить, — сладко продолжал Мордерд, а я с нежностью провела пальцами по его тонкому шраму, вызывающему у меня смесь трепета и безграничной нежности. — Завернул в одеяло и попытался поцеловать, но ты решила не сдаваться. Через час ты уже вылезла из одеяла, а я понял, что еще немного и род Пендрагонов оборвется на мне…
Мою ладонь поцеловали, скользнув рукой по обнаженной груди.
— И именно поэтому, — голос становился все тише, а взгляд все загадочней и слаще. Мордред резко сел на кровати, а медвеже-сгребательный жест, присущий, видимо, всем Пендрагонам, заставил меня сладко улыбнуться. — И вот поэтому тебя бы следовало немного наказать…