Я буду первым
Шрифт:
— Что тебе? — пробурчал он, даже не стараясь быть вежливым.
— Артём у меня, — тихо сказала она, и Кристофер резко вскочил с кресла.
— Что?
— Ты глухой, Охотник? Артём пришёл ко мне. Возьми чистую одежду и приезжай.
— Ах ты, сука! Я знал, что ты замешана в этом! — закричал он.
— Ты дурак? Кристофер, твой сын сбежал из дома и пришёл ко мне! Замёрзший и голодный! И заметь, я звоню не в общество по защите детства и не в полицию, а тебе!
Кристофер сжал губы. Спорить с этим фактом глупо.
— Он в порядке?
— Сильно переохладился, но в целом в порядке. Ну так ты едешь?
— Да.
— Одежду не забудь и шапку с варежками, — сказала Ева и отключилась.
Кристофер тут же сорвался с места и побежал наверх в детскую. Открыл шкаф и сгрёб в сумку всё, что попалось под руку. Шапка… где взять шапку? Спустился вниз в прихожую, но на вешалке висела только его одежда. Набрал номер Дарьи.
— Да, Кристофер, — тут же отозвалась женщина.
— Дарья, где лежит шапка Артёма? — выкрикнул он.
— Он нашёлся?
— Где шапка?! — заорал он ещё громче.
— Комод, во втором ящике.
— Тут её нет! — ответил Кристофер, открывая все ящики подряд.
— Значит, он её надел, когда уходил. У Артёма только одна зимняя шапка, — испуганно ответила Дарья. Кристофер выключил телефон, схватил ключи и побежал к машине. К чёрту шапку, главное, сын жив.
Ева смотрела в чёрный провал окна и думала, что сказать Кристоферу. Но что тут скажешь, это его сын, он имеет право, ничего не говоря и не объясняя, забрать его. Вот только мальчика жалко. Всего за один вечер он сказал столько слов, сколько не говорил за два года…
На улице раздался резкий звук тормозов. Приехал.
Ева неспешно поднялась из-за стола и пошла открыть дверь, чтобы Охотник не выломал её. Кристофер, словно смерч, влетел в квартиру.
— Где он?
— Не кричи. Артём спит, — тихо сказала Ева. — Раздевайся.
— Нет, одевай его, я хочу забрать сына домой, — резко ответил Кристофер и сунул девушке сумку в руки.
— Ты слышишь меня? — помахала она перед его носом рукой. — Артём спит. Он весь день провёл на улице. Устал и замёрз, прояви хоть каплю человечности.
— Не смей со мной так разговаривать, — прошипел Кристофер, хватая девушку за запястье.
— Хорошо, проходи, забирай сына, — кивнула она себе за спину, развернулась и ушла на кухню.
Кристофер удержал себя от необдуманных действий, хотя очень хотелось придушить эту ведьму, и зашёл в комнату. Маленький мальчик лежал на диване, укутавшись в одеяло, и крепко спал. Хотелось приблизиться к нему, обнять, поцеловать, убедиться, что он цел и невредим, но Ева права, ему требовался сон. Тем более после произошедшего он наверняка испугается его.
Вернулся в прихожую, разделся и пошёл на кухню, где Ева деловито готовила ужин. Мягкие потёртые джинсы подчёркивали идеальную фигуру, а растянутая домашняя майка оголяла плечо.
— Что это? — спросил Кристофер, замечая ссадины на скуле девушки.
— А ты не помнишь, как шибанул меня дверью?
— Я?
— Нет, я. Ужинать будешь? Артём покушал и сразу же уснул.
— Не буду, — ответил он. — Ева, ты специально бесишь меня? На кой чёрт ты позвала меня, если Артём спит?
— Прости, что потревожила, мне казалось, ты переживал за сына, — беззаботно ответила она, и Кристофер сжал зубы, понимая, что сказал глупость.
Ева достала тарелку, положила салат и поджаренные куриные грудки. Налила в бокал красного вина и села за стол.
— А вино не предложишь? — спросил Кристофер, обращая внимание, что на бутылке красовалась этикетка хорошего марочного вина.
— Тебе ещё за руль садиться.
— Когда?
— Ну, этого я не знаю, — улыбнулась Ева, демонстрируя идеальные белые зубы, — но спать у меня негде.
— Такты меня позвала, чтобы прогнать?
— Почему прогнать? Можешь тут сидеть, мне не жалко.
— Ты просто невыносима, — пробурчал Кристофер, поднялся из-за стола и сам налил себе красного напитка. — Что будем делать с Артёмом?
— Ты так спрашиваешь, как будто я тебе жена и мы подаём на развод, — усмехнулась Ева. — Это твой сын, и тебе решать.
Кристофер пропустил мимо ушей язвительный тон и продолжил:
— Почему он пришёл к тебе? До встречи с тобой он не решался даже на улицу выходить. А сегодня преодолел половину города.
— Крис, он боится тебя, и я, честно, даже не представляю, что можно сделать с ребёнком, чтобы он решился на подобное, — тихо сказала Ева, опуская взгляд. — Но он не побоялся незнакомого города, людей и машин, стащил у тебя вот это, — положила она на стол клочок розовой бумаги с адресом, — и не просто ушёл. Нет, он знал, куда идёт.
— И?
— Что «и»? Моро! Твой сын пришёл ко мне и сказал, что желает жить со мной.
— Сказал?
— Да, сказал. Так же как и то, что он слышит, как кричат твои любовницы, и боится, что ты делаешь им больно.
— Бред, — отвернулся Кристофер, а Ева пожала плечами. Моро был непробиваемым, как и все Охотники.
Ева сидела у окна, поджав колени к подбородку, и смотрела на чёрную и холодную улицу. Солнце ещё не взошло, но горожане уже повыползли из своих домов и стройными рядами поплелись на работу, кляня на чём свет стоит выпавший ночью снег. Хотя, может быть, это было не так… возможно, только Ева не любила это холодное время года, не любила Россию. Все это напоминало о матери.
Обернулась. Кристофер, уронив голову на стол, спал крепким сном. Негодующе покачала головой. Охотники… они словно слеплены из одного теста. Грубые, самовлюблённые, никогда не считающиеся с другими. Можно подумать, что принадлежность к роду Охотников делает их богами, не больше и не меньше.
Как же они надоели, эти надменные личности.
В комнате послышались тихие шорохи. Должно быть, Артём просыпается. Нужно успеть поговорить с ним, пока не увидел отца.
Поднялась на ноги и направилась в комнату, но только сделала шаг, как Кристофер вскочил и грубо придавил девушку к стене и тут же скривился, получив коленом между ног.