Я буду первым
Шрифт:
Ева закрыла Артёму глаза ладонью, чтобы он не видел, как отец испускает последний вздох, но тот решительно убрал её и смотрит. Смотрит, широко раскрыв глаза. Теперь он сирота.
— Я люблю тебя, — шепчет Ева одними губами.
Лёгкая тень улыбки падает на его губы, последний стук сердца. Чернота.
Глава 15
— Ева? — голос Матиса вывел её из оцепенения. — Пошли.
В комнате, где только что был казнён Охотник, уже никого не было. Пустое кресло, кожаные ремни, что стягивали его тело… Белые стены, стерильный пол. Откуда в резиденции Семьи это оборудованное помещение? Здесь часто проводятся казни?
Матис решительно взял девушку за руку и вывел из комнаты.
— Ты написала прошение о переводе во Францию?
— Нет, — сипло ответила Ева и откашлялась, прочищая горло.
— Сейчас же напиши. Клод возвращается сегодня вечером, он может создать проблемы.
Клод? Ева посмотрела на Матиса. Да, точно. Его два дня уже не видно и не слышно. Наверно, Матис отправил младшего братца с каким-то поручением.
— Хорошо, я напишу. Мистер Саржу, если моя работа над делом Моро закончена, то я бы хотела получить оплату. Мы с Артёмом сегодня покинем ваш дом, нам нужно снимать квартиру, — тихо сказала она, сжимая ладонь мальчика. Он шёл рядом и разглядывал паркет под ногами.
— Конечно. Тебе не обязательно обосновывать свою просьбу и, Ева, не стоит беспокоиться о деньгах. Этот мальчик важен для Семьи, и мы оплатим всё, что потребуется для его комфортной жизни. Да и Моро был достаточно обеспеченным человеком, и у Артёма осталось наследство, которым ты, как опекун, можешь пользоваться. Нужные бумаги уже все оформлены.
— Благодарю. А Кристофер… то есть Охотник Моро, когда он будет отправлен на родину?
— Самолёт через два часа. Его встретит Охотник Герцык и организует погребение. Мне очень жаль, но ты останешься в Лондоне, — сухо ответил Матис, открывая дверь в гостевую комнату.
— Но это не займёт много времени… — Ева замерла на пороге.
— Ева, с тобой желает поговорить отец. После ты можешь съездить в Россию.
— Конечно, — обречённо ответила она, развернулась и вошла внутрь: — Артём, иди, начинай собирать вещи, я сейчас приду.
Мальчик согласно кивнул и скрылся в соседней комнате.
— Ты в порядке? — спросил Матис, смотря на довольно болезненный вид девушки. Она стойко держалась на ногах и старалась не показывать своего состояния, но явно чувствовала себя плохо.
— Переволновалась, наверно, сейчас пройдёт, — ответила Ева, присаживаясь на диванчик, стоявший у двери, но Матис не был так уверен в этом. Он зашёл в комнату и внимательно наблюдал за девушкой. Она… менялась! Нет, внешне Ева оставалась всё той же, те же волосы, черты лица и прочее, но с каждой проходившей секундой в ней всё больше и больше просыпалась… сила?
— Бог мой! — воскликнул Матис. — Ева, ты ведьма!
Она подняла глаза, которые уже не были голубыми. Вся радужка была залита густым синим цветом. Посмотрела на свои руки, они едва заметно дрожали и зудели, как будто от ударов.
— Я… ведьма? — прошептала она, как будто не веря в свои слова.
— Как? Как ты можешь быть ведьмой?
Матис смотрел на Еву и не мог поверить в то, что перед собой видел.
Ева, служившая его Семье почти шесть лет, лучший Комиссар в Европе, — и прошла инициацию. Этого просто не может быть!
— Мистер Саржу, ваш меч у вас с собой? — спросила она обречённо.
— Да, разумеется.
Ева поднялась на ноги, сняла с себя мантию Комиссара и опустилась перед Охотником на колени, низко склонив голову.
— Позаботьтесь об Артёме, пожалуйста. Вы понравились ему.
— Ева, Ева… нет… — он взялся за голову. — Скажи, что это твой амулет морока дал сбой, ты не можешь быть ведьмой!
— Мистер Саржу, моя мать была ведьмой, это она убила отца, — тихо прошептала Ева. — Прошу вас, пока не пришёл Артём, убейте меня. Я… я не смогу жить такой. Эта дрянная кровь… прошу вас, — заплакала она.
— Ты знала?
— Да, но моя кровь сильно разбавлена, в ней от ведьмы так мало, и я надеялась, что смогу жить, как человек.
— Бог мой, Фабре! Это не имеет значения — одна капля или две! — закричал Матис, смотря на склонившуюся перед ним девушку. Что же делать? Что?! Убить? Рука Охотника потянулась за коротким мечом, висевшим на бедре, но нет! Это же Ева, он не сможет убить её.
— Уходи. Собирай быстро вещи, бери Артёма и возвращайтесь в Россию. Деньги я тебе дам, — решительно сказал он. — Быстро!
— Нет, вы должны убить меня, — возразила она, поднимая синие глаза.
— Ты слышала приказ! Бери свои амулеты и носи, не снимая! — гаркнул Матис, схватил девушку за руку и резко поднял на ноги.
Ева протестующе отвернулась.
— Моро знал? — спросил Матис.
— Да. Его домработница ведьма, она узнала меня, — прошептала Ева.
— Домработница? Почему об этом не было в отчёте?
— Было во втором, — возразила она. — Но, мистер Саржу, я не хочу жить, как эти твари, прячась в подвалах и боятсь выходить на улицу. Я не хочу быть ведьмой! — закричала Ева и расплакалась. — Крис говорил, что это не проклятье, что с этим можно жить и если не колдовать, то Охотнику мы не видны, но я не хочу!
— Тихо, не шуми, — ответил Матис, судорожно соображая, что делать. Комиссар переродилась в ведьму — это установленный факт, она ненавидит свою сущность и желает смерти от его руки. Дьявол! Вот о чём говорил Моро! Со стороны эта ситуация ему казалась несколько другой: простой Охотник почувствовал власть над тварями, собрал их и взял над ними контроль. Эдакое маленькое царство в рамках Клининграда с царём и его рабами. Конечно, в последних отчётах Ева писала, что Моро не смог убить джинна, спасшего его от Карворов, не мог убивать невиновных… бред, как тварь может быть невиновной? Это в их дрянной крови. Но Ева… она же не такая. Добрая, нежная, верная.