Я буду первым
Шрифт:
— Открой глаза, Моро! — снова кричала Ева.
Неугомонная женщина, похоже, она и после смерти будет преследовать и выводить из себя.
— Ещё! — выкрикнула она, и вслед за этим ещё один толчок, более ощутимый. Больно. Очень.
— Ещё!!
«О нет! Ева, дай мне спокойно умереть… Не терзай душу».
Толчок, и в глаза вдруг резко ударил свет! Лёгкие наполнились кислородом, его обдало резкой болью, словно разорвав на мелкие части. Какого чёрта!
— Крис? Посмотри на меня, — прошептал голос Евы, и на щёку опустилась прохладная ладошка.
— Ева, отойди, — ответил ей грубый и очень знакомый голос.
Руки и ноги онемели, перед глазами белая пелена, но спустя некоторое время она начала спадать, рисуя мутные образы.
— Крис, ты меня видишь? Моргни, если «да», — перед глазами появился Каров.
Каров?!? Кристофер моргнул.
— Это эпинефрин, — показал он шприц в руках. — Я его тебе сейчас введу.
Кристофер моргнул, а через мгновение адреналин попал в кровь, вызывая бешеное сердцебиение и приток крови. Кислород словно сам врывался в лёгкие, очищая сознание, проясняя взор. Перед глазами потолок, но не его центра, это совершенно точно. И свет не от ламп, которыми освещают операционные. Ему он казался ярким и режущим глаза, но на самом деле он был совершенно обыкновенным светом от простой люстры. Люстры?
— Ева, — просипел он, когда почувствовал, что может говорить.
— Я тут, Крис, — подскочила она и погладила дрожащей ладошкой по щеке.
— Какого чёрта вы делаете?
— О, Моро определённо приходит в себя, — проворчал Каров, надевая ему на руку манжету и туго её стягивая.
— Артём? — испуганно спросил Кристофер. Ева здесь с Каровым, они что-то с ним сделали, как-то оживили, но где тогда сын?
— Сейчас он спит, — ответила она и снова погладила по щеке.
Кристофер повернулся, желая увидеть Еву. Щёки, красные от слёз, губы искусаны, синие глаза и мощная аура ведьмы. Она переродилась. Теперь перед ним сидела ведьма, в этом не было сомнения.
Она робко улыбалась и, не переставая, гладила его по щеке, словно желала убедиться, что он очнулся. Взяла его тяжёлую руку, поцеловала и прислонила к своему лицу.
— Крис, эта женщина ненормальная, — пробубнил Каров. — Придёшь в себя, я тебе расскажу, что она придумала, у тебя волосы дыбом встанут.
Кристофер снова перевёл взгляд на Еву.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Он улыбнулся и согнул пальцы руки, гладя её по мягкой щеке. Чувствительность ещё не вернулась, да и это незамысловатое движение далось тяжело, но он был счастлив. Ева была рядом, и в её глазах светилось счастье… Но дверь за её спиной вдруг распахнулась. Все обернулись. На пороге появился Шимон.
Ева резко вздохнула, а в её глазах застыл ужас. Охотник!
— Так вот вы где, — улыбнулся он. — Я тебя уже обыскался, ведьма. О!
И джинн тут. Прекрасно.
Кристофер попытался встать, но тело словно чужое и не слушается. Шимон одет для сражения, короткий чёрный плащ из плотной кожи, меч пока покоится на поясе, но ему не составит труда выхватить его за доли секунды. Да и выражение его глаз не оставляет сомнений, он пришёл убить.
Ева испуганно попятилась назад.
Нет! Нет!!! Брат сейчас у него на глазах убьёт любимую женщину и лучшего друга!
Глава 16
— Я убью тебя, джинн, — рычал Охотник, отображающийся на экране ноутбука.
— Ты знаешь, где меня найти. Спроси Кирилла Карова. Только предупреди заранее о своём приходе, — спокойно ответил джинн.
Изначально он собирался иначе вести себя на Суде, где сейчас находился Кристофер. Подготовил речь, как просила Ева, разработал линию поведения, но едва взглянув на них, понял, что весь этот процесс — фарс. Моро казнят, а та жалкая попытка, которую предприняла Ева, вызвав его в качестве свидетеля, ни к чему не приведёт. Его слова звучат, но до ушей Охотников они не доходят.
— Чтобы ты сбежал?
— Чтобы я передал дела и своих пациентов другому врачу. Я могу идти? У меня операция через десять минут.
Через мгновение экран погас. Они прервали связь. Каров устало потёр глаза.
— Ну что? — нетерпеливо спросил молодой парень, сидевший на кушетке у стены. Джинн, тот самый, что спасал Еву с сыном Охотника. Кирилл надеялся, что и он сможет сказать своё слово, но нет…
— Ничего, Миш, собирай вещи, уезжай из города.
— Но Кристофер же ещё может вернуться.
— Нет. Он был приговорён ещё до Суда, а едва закончится процесс, сюда пошлют Охотника зачистить город. Для них это место — рассадник зла, — ответил джинн.
— Но я не хочу уезжать, жили же мы как-то с Моро… да и не найдёт нас Охотник, если не убивать и магию не применять.
— Как хочешь, — пробурчал Каров, поднялся из-за стола и пошёл на обход пациентов. Охотнику он сказал о некой операции, что должна состояться через десять минут, но это была ложь. Продолжать разговор бессмысленно, и нужна была причина прервать его. Чёртовы Охотники, нашёлся один-единственный разумный, и того казнят. А всё эта Ева, французская Барби, как её называл Крис.
День пролетел незаметно. Сосредоточиться на работе никак не удавалось, и мысли всё время возвращались к другу, с которым ему даже не удастся попрощаться… Каров вернулся в кабинет, поставил чайник, посмотрел на стол. Он хорошо помнил, как за ним сидела Комиссар. Она изредка приходила к нему, спрашивала о его работе, работе Охотника, интересовалась пациентами. Небольшого роста, чёрные волосы и надменный взгляд. Это её настоящая личина? Нет… в зале суда она выглядела как Ева. Светлые волосы, милое личико, голубые глаза — сама невинность.
Заварил кофе, сел в кресло и вздрогнул, когда телефон, лежавший в кармане, завибрировал. Достал его. Странно, номер скрыт.
— Слушаю, — ответил Каров.
— Добрый вечер, джинн, — поздоровался женский голос.
— Комиссар? Легка на помине.
— Хочешь сказать, что ты думал обо мне? — удивилась она.
— Что тебе надо?
— Кирилл… Кристофера приговорили к смерти, — прошептала Ева, и, судя по всему, она плакала.
— Ты позвонила, чтобы рассказать об этом? Как это любезно с твоей стороны, — сказал Каров и отставил чашку. Пить кофе желание пропало.