Я, два вампира и дракон
Шрифт:
– Интересная догадка, – признала Тереза. – Еще что-нибудь?
Кажется, этой женщине нравилось слушать о том, как она гениальна. Ну и отлично. Мне это только на руку.
– Вы все время старались держаться поближе ко мне. Например, заключение нового договора на домашних демонов. Если у меня, ведьмы с однодневным стажем, на днях получилось вызвать Леонарда, то заняться этим мог вообще любой. Но пришли именно вы, главная ведьма общины, у которой по идее навалом других забот. Вам хотелось удостовериться, что все под контролем и я не выкину никаких фортелей.
– И я правильно сделала. Ты оказалась с сюрпризами.
– Спасибо, конечно, но я еще тогда задумалась над тем, какое пристальное внимание вы мне уделяете. Жаль, меня сбило с толку, что вы с нежностью относились к прадеду, а потому ваша привязанность могла распространиться и на меня. Но все-таки подозрительнее всего вы вели себя позавчера, когда мы начали ритуал замены духа. Так старательно тянуть время: дождаться полуночи, ронять зажигалки, устраивать разборки насчет власти… Я же потом заглянула в учебник для ведьм. Магия одинаково сильна в любое время суток. Полночь советуют выбирать только для того, чтобы поразить профанов. Вы просто хотели убедиться, что настоящий Лоренцо со своими вампирами к этому времени уберется достаточно далеко от Серениты и не сможет помешать. Но вот беда – он решил позвонить мне. А знаете почему? Потому что вы переборщили с попытками подмять его под себя.
– В самом деле?
Тереза нахмурилась. На ее лбу сразу образовались глубокие старческие морщины, которые выдавали истинный возраст молодящейся ведьмы. Слышать, что она тоже в чем-то ошиблась, ей было неприятно.
Настал мой черед усмехаться. Пусть ощутит себя на моем месте!
– Любопытное совпадение: я бы ничего не заподозрила, если бы не звонок Лоренцо. Еще страннее было то, что он правда куда-то ломанулся только по моей просьбе, бросив Серениту с минимальной защитой. Даже несмотря на то что «я» в тот момент была совсем не я и, вероятно, благодаря зачарованной маске обладала лучшим даром убеждения.
– Это изначально было основным планом – атаковать штаб инквизиции возле Серениты и отбить Джеронимо, – прервала Тереза.
– Ага. Всего одна проблема: помните наше знакомство и совет в церкви? Лоренцо изо всех сил старался показать, что я пустое место. Не давал вставить ни слова, заставил сидеть дома и не высовываться. За прошедшие дни я не успела сделать ничего, чтобы заслужить его доверие. Наоборот, мы с Сибиллой пришли к нему за помощью, а для вампира, уважающего силу, это все равно что расписаться в собственной бесполезности. И тут вдруг: я приказываю, и он сразу несется в другое место? Лоренцо еще и вел себя гораздо вежливее на следующий день, когда вы по очереди приходили меня отчитывать.
– Мужчины, – пожала плечом ведьма.
– Ну да. – Не удержавшись, я фыркнула. – Как известно, за каждым успешным мужчиной стоит женщина. А Лоренцо оказался падок на слабый пол, особенно славянской внешности. Вчера я сходила к нему и уговорила рассказать мне о ваших отношениях. Выяснилось много интересного. Например, что вы, Тереза, несмотря на давний разрыв, до сих пор имеете над Лоренцо некую власть. Или что это вы настраивали его против меня еще до того, как я успела приехать. Якобы если меня шокировать какой-нибудь гадостью, отнестись ко мне с пренебрежением, то я уеду сама и вы сможете заправлять в Серените вдвоем. А потом вы внезапно изменили мнение и убедили Лоренцо, что я с мозгами и ко мне надо прислушиваться. По удивительному стечению обстоятельств к нему вскоре заявилась «я» и предложила напасть на штаб инквизиции. Причем Лоренцо не очень-то и хотел, но вы, именно вы уговорили его уехать, чтобы колесничим было легче проникнуть в деревню. Так врать… Потрясающе, как Лоренцо со всеми его продвинутыми вампирскими способностями в определении лжи вам поверил.
Тереза коварно улыбнулась:
– Он самоуверенный болван, как и любой мужчина. Если человек верит в свою правоту, он может в глаза вампиру рассказывать, что солнце зеленого цвета, и тот ничего не почувствует. Даже у детекторов лжи бывают промахи, что говорить о живых существах? На меня давил Дитрих, заставлял торопиться, поэтому пришлось действовать грубовато. И все-таки это сработало – у Лоренцо ни единой мысли не возникло, что я могу его обманывать. Если бы не звонок этого идиота, мне бы все удалось. Да и какой был шанс! Вы сами шли мне в руки, еще и так удобно ополчились на Беатриче. Грех было этим не воспользоваться. Мне оставалось только подстроить небольшой скандал возле ее дома, чтобы все уверились окончательно.
– И вот теперь вы пришли закончить свое дело, – подытожила я. – Предполагаю, все это было сделано ради того, чтобы инквизиторы не тронули вашу дочь с внуками, которым некуда уехать из Серениты. Что ж, вас можно поздравить: вы все-таки добились своего, обеспечили потомкам будущее. Во всей этой истории не понимаю только одного. Вы определенно ненавидите Козимо из-за его ссоры с князем. Если вы хотели избавиться и от нас с Костей, и от него одним махом, зачем надо было давать нам реально действующие амулеты, которые сбивали колесничих с пути? Только чтобы мы не заподозрили, что на самом деле вы готовите для нас ловушку?
– Ох, Катя, Катя…
Тереза подошла к окну, оперлась плечом на стену и устремила задумчивый взгляд на далекие Альпы, еще освещенные закатывающимся солнцем. Хитрая ведьма при этом не забывала о своей безопасности – снизу, с площади, где продолжал гулять народ Серениты, увидеть ее было невозможно.
– Иногда я завидую простым людям, не знакомым с нашим миром. У вас все так просто. Черное – это черное, белое – это белое. Что, если я делала все это не ради внуков и не потому, что мне угрожала инквизиция?
– Тогда почему?
По правде говоря, мне было не так уж чтобы интересно. Никогда не понимала, почему в книгах и фильмах авторы такое значение придают финальному монологу злодеев, где те объясняют свои мотивы. Если он совершил преступление, какая мне разница, какие у него для этого были поводы? Пусть они хоть тысячу раз благородные, отправил кого-то в могилу – расплачивайся.
Но мне надо было тянуть время. Марко и Драган уже давно должны появиться, а их все нет и нет. Где, блин, их носит? Чем дальше, тем большую трещину давало мое и без того напускное спокойствие.
– Ты же сама видела – мы расслабились, – продолжила Тереза. – Привыкли к спокойной жизни и забыли, кто мы. Инквизиция ошивалась у наших границ, могла заявиться к нам прямо среди бела дня, а мы ничего не делали. Только чесали языками, словно бы мы обычные люди и эту проблему за нас решит кто-нибудь другой. Раньше этим занимался Андрей, но он становился все старше и немощнее. Так не могло долго продолжаться. Пришла пора либо распускать общину, чтобы каждый был сам за себя, либо уничтожить инквизицию. Против первого были все, а на второе у нас, ленивых и объевшихся, просто не хватило бы сил.