Я еду домой!
Шрифт:
– Плевать. Все равно приеду.
– Как?
– Найму самолет. Найму пароход. Захвачу самолет, захвачу пароход. В конце концов, я дипломированный пилот, могу и сам прилететь, – напомнил я.
Ага, пилот, только легкой авиации. На поршневом взлечу и сяду, а что посерьезнее – вообще не в курсе, куда и как там нажимать.
– Ладно, пилот… – засмеялась она. – Будем надеяться, что все будет хорошо и ты вылетишь.
– Надеюсь. Но если не вылечу, то знай – я все равно приеду домой, чего бы мне это ни стоило. Ждите меня. Ждите обязательно. Даже если
– Слышу.
Она всхлипнула. Я сдержался. Она отключилась.
Что буду делать, если не будет рейсов? Я ведь правду сказал Володе о том, что больше всего боюсь застрять в Джорджии. Здесь есть деньги, машина, дом, целое предприятие, где огромный склад и масса полезных вещей. Даже грузовик есть. Я знаю людей, а люди знают меня. Отсюда я могу организовать многое. Могу добыть себе оружие, в конце концов. А там, с одним рюкзаком – и в терминале аэропорта Атланты? Что я там буду делать?
А вообще я идиот. Это такое досужее наблюдение, но окончательное мнение только что созрело. Мне следовало с вечера выехать на машине в Солт-Лейк-Сити, и сейчас я был бы уже в аэропорту. И вылетел бы оттуда. Зачем мне рассчитывать на лишнюю пересадку? А заодно уже там бы определился, что же происходит на самом деле. Есть ли смысл пытаться лететь дальше или начинать искать другие пути? И была бы у меня с собой прокатная машина, и, если не получилось бы улететь, повернулся и поехал обратно, спокойно и уверенно. Но раньше об этом надо было думать, раньше. До Солт-Лейк-Сити миль семьсот, наверное, а это больше тысячи километров, ехать долго.
Что у нас со временем? Долго еще ждать. Кстати, что делается на работе? Что без толку дома сидеть? Такси все равно вызывать бесполезно, так что добираться придется самому.
Я подхватился и через минуту заводил мотоцикл в гараже. Когда выезжал со двора, заметил Тома Райли, стоящего у окна у себя в гостиной. Он перехватил мой взгляд, помахал рукой. Я тоже взмахнул в ответ. Хороший он мужик – получше многих в этом поселке.
По знакомому до последней трещинки на асфальте маршруту проскочил до моста через хайвей, на котором было непривычно пусто, переехал на противоположную сторону. Замелькали слева и справа сады и грядки со всякой всячиной, затем дорога разбежалась в стороны, и я свернул направо, промчался, уже не стесняясь особо в скорости, по широкой пыльной улице через промзону, полюбовался в очередной раз на обшарпанные трейлеры в парке, после чего свернул к складу. И резко зажал передний тормоз, потому что прямо посреди дороги валялось мертвое тело.
Опа, вот оно как… К утру кого-то прислать обещали. Забыли? Или это новый? Я вывернул руль так, чтобы объехать труп впритирку. Пахло. Пахло разложением, над телом тучей роились мухи, гудение пробивалось даже через тарахтение одноцилиндрового мотора. Да, это тот самый и есть, о котором Джефф говорил. От одной руки – только кости, скрепленные сухожилиями, измазанная спекшейся кровью белая кость, как в мясницкой. Сомнений нет: руку кто-то объел. Во лбу дыра от пули, бок черепа вывален – выходное отверстие. Судя по одежде, один из обитателей трейлер-парка или вообще бродяга.
В пыли лужа запекшейся крови. Джефф говорил, что он успел кого-то укусить. Лужа немаленькая – значит, укусил сильно. Если все так и есть, как говорят в Интернете, укушенный уже сам кого-то съесть пытается или лежит с простреленной головой. Почувствовал, как мутная волна тошноты поднимается из желудка, в глазах потемнело, голова немного закружилась. Чтобы не свалиться вместе с мотоциклом, отвернулся резко, прибавил газу и подъехал к воротам. Гадство, непривычный я к таким зрелищам, да еще вот так буднично лежит себе труп посреди улицы.
Возле вагончика офиса был припаркован старый белый «Форд Бронко» – большой и крепкий внедорожник, в свое время очень популярный. Сам о таком мечтал, помню, когда сосед по московскому гаражу притащил такой же откуда-то. Да и вообще машина что надо для этих краев – сломать трудно, чинить легко, мотор не сложней «волговского».
Джефф вышел из вагончика с ключами – вид настороженный, рука на кобуре. Разглядев меня, кивнул и распахнул ворота. Я проехал внутрь и встал возле его внедорожника, слез с мотоцикла, заглушив мотор. Джефф указал рукой на лежащий в пыли труп, сказал:
– Видите? Так и лежит. Никто не приезжал.
Смотреть я не стал: чего я там не видел? Джефф сокрушенно покачал головой. Такой непорядок у него пока в сознании не укладывался.
– Да, разглядел. Тихо было?
– Часов в пять утра стреляли где-то неподалеку. Не слышали?
– Нет, уже спал в это время, – покачал я головой.
– Крепкие нервы. Не каждый уснет в такой ситуации, – усмехнулся он.
– У нас в Койотовой Купальне было тихо.
– Вы улетаете сегодня? – спросил он, помолчав.
– Надеюсь улететь, – вздохнул я. – Глядя на все это, не очень верится, что получится. Как-то не укладывается у меня в голове, что при всем том, что творится, я смогу пройти регистрацию, попить пива в зале ожидания и вылететь самолетом, как будто все нормально.
– Кто знает? – спросил он философски. – Кто вас отвезет? Я слышал, что таксисты не ездят уже.
– Сам поеду. И оставлю мотоцикл на стоянке в аэропорту. Если вернусь, то заберу его, не вернусь – значит, уже не вернусь никогда и плевать, что с ним будет.
– Я мог бы отвезти, – сказал он. – Оставили бы его в гараже. Или здесь.
– Спасибо за предложение, но думаю, что к середине дня у тебя других проблем будет хватать. Ситуация ухудшается.
– Говорили с Москвой? – угадал он.
– Говорил. Мне кажется, что мы повторяем здесь все, что уже случилось там. А там совсем плохо.
– Значит, и здесь будет плохо, – согласился с моими выводами Джефф. – Не думаю, что наше правительство умеет действовать жестче вашего. А болтовня по телевизору уже не поможет, – задумчиво добавил он. – Во время «Катрины» они это прекрасно доказали: столько саморекламы и никакого толку, с бедствием в одном городе справиться не могли.