Я – это ты, ты – это я
Шрифт:
Подруги стали раскуривать ароматный кальян и на время замолчали обе.
В дверь позвонили.
– Кто бы это мог быть? – вскинулась Яна.
– Посмотри в «глазок» на всякий случай, – рявкнула ей вдогонку Воробей, – чтобы маньяка какого не впустить в квартиру!
Распахнув дверь, Яна увидела взволнованную соседку сверху, ту самую пенсионерку Анну, которая общалась со всеми соседями по дому одновременно приветливо и была кладезем «домовой» информации…
– Проходите, проходите, Анна, – гостеприимно
– Да нет, ничего не случилось, – растерянно мялась на пороге Анна, не решаясь зайти в квартиру, – просто я вспомнила кое-что, ну, думала, вам интересно будет…
– Конечно же, будет интересно, даже не сомневайтесь, – командным голосом произнесла Быстрова, – я прошу вас, Анна, заходите сейчас же, зачем на пороге стоять, давайте пройдем на кухню, я вас чаем угощу, а вы мне все расскажете.
– Да нет, чай я не буду, – засуетилась соседка, но в квартиру все же вошла. Буквально на аркане Быстровой пришлось тащить суетливую старушку в кухню, где картинно восседала Олеся Воробей с кальяном в руке.
Увидев незнакомую женщину, курящую кальян, Анна дала было задний ход. Но не тут-то было: Яна взяла ее под локоток и насильно усадила на стул.
– Вы не переживайте, пожалуйста, Анна, – вежливо уговаривала она перепуганную соседку. – Это моя школьная подруга Олеся. Мы с ней иногда покуриваем… Так что, собственно говоря, вы хотели мне рассказать? – и она взглядом орла вонзилась в старушенцию.
– А-а, да-аа… Я вот тут вспомнила, что вчера очень поздно, уже ночью, я встала таблетку выпить, ну и посмотрела, по обыкновению, в окно, – начала тихо Анна, – и увидела очень странные фигуры…
– Какие фигуры? Говорите, пожалуйста, – затараторила Яна, интуитивно почуяв, что «горячо».
– Да вы только не подумайте, что я с ума сошла, – смущенно рассмеялась Анна, – дело в том, что все фигуры были в белых длинных балахонах. Словно привидения какие…
– Каких, каких балахонах? – не поняла Быстрова.
– Ну, как будто из простынь сшитых, – резко оборвала доклад Анна и, решив, что сейчас над ней будут смеяться, стала вставать со стула. – Ладно, я пойду, пожалуй…
– Что вы, что вы! – снова усадила ее на стул Быстрова. – Нам очень интересно. Расскажите, пожалуйста, все, что удалось заметить, как можно подробнее.
Из рассказа Анны подруги выяснили, что шесть фигур в белых балахонах (если старушке, конечно, не привиделось в ночи) примерно часа в четыре утра буквально проплыли (потому что ноги закрывали белые балахоны) вдоль дома и заплыли в подъезд.
– А не удалось разглядеть, мужчины это были или женщины? – наивно спросила Олеся.
– Да я даже не уверена, было ли это на самом деле, – смущенно произнесла Анна, – просто я знаю, вы интересовались, не видел ли кто-нибудь что-то… Все, девочки, я пойду, мне собаку выводить надо. Извините.
Пенсионерка засуетилась и, как
– А ты уверена, что старушка здорова? – не без ехидцы спросила Олеся, затягиваясь кальяном и наполняя небольшую кухню Быстровой дымом, который, правда, очень быстро рассасывался в неизвестном направлении.
– Да нет, – ответила задумчиво Яна, – старушка очень бойкая, сто очков любому наблюдателю даст, нет, она действительно видела что-то экстраординарное в ночь убийства. Надо это проверить. Эх, жаль, что на подъездах нет камер, а то бы можно было бы через Соловьева попросить посмотреть записи вчерашнего дня.
– А у вас в подъезде негры случайно не живут? – снова хихикнула Олеся.
– Вот ты все смеешься, – оборвала ее смех Яна, – а вдруг эти «ку-клукс-клановцы» и убили эту самую неизвестную?
– Так она вроде не негритянкой была… Но эту версию, увы, уже ведь не проверишь, – разочарованно выпустила очередной клуб дыма Воробей.
– Это да, – пробормотала Быстрова, – но взять на вооружение этот странный факт мы ведь можем. Нам это никто не запретит!
Поболтав еще часок о том, о сем, подруги остановились на том, что Олеся останется ночевать, потому что Яне просто необходима на данном этапе помощница в расследовании этого странного убийства.
Олеся отзвонилась «сыночке» и «отпросилась» у него, чтобы переночевать у Быстровой.
На улице уже давным-давно было темно, сыпал редкий снежок и светила огромная белая луна.
В это же самое время за добрую сотню километров от Яниного дома, в огромном белом особняке, окруженном лесами и полями, за глухо задвинутыми темными шторами происходило нечто необычное.
В большой зале с высокими потолками собралось пять человек. Все они были одеты в непроницаемые белые балахоны до пят (что-то наподобие «ку-клукс-клановской одежды), были видны только прорези для глаз, а вся остальная материя – сплошная белая масса… Поэтому определить пол и возраст людей было невозможно.
В помещении отсутствовала какая-либо мебель, зато на мраморном полу, в самом центре комнаты, стояло нечто, вроде гипсового постамента, на котором одиноко высилось огромное чучело белой совы. Сова была словно живая. Глаза ее горели огненно-рыжим огнем и, казалось, что эта хищная птица вот-вот взлетит и вцепится в стоящих вокруг нее пятерых людей в белых балахонах и никого не пощадит.
На одной из стен висел огромный постер – на черно-синем фоне одиноко летела огромная белая сова, в зубах которой застыл лемминг 2 .
2
Лемминг – небольшой грызун, обычно встречающийся в Арктике или вблизи нее в тундровых биомах.