«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая
Шрифт:
– Есть возле Согна остров Атлей, – хмуро ответил Хастинг. – Там Колль конунг будет ждать тебя через девять ночей. Но готовься к лютому бою. Конунг этот ростом с двух обычных мужей и силой не уступит медведю. Против него будет тебе не легче, чем было тем, кто прежде бился с тобой.
– Мудрые люди недаром говорят, – улыбнулся Харальд, – что больше испытаешь – больше и узнаешь.
Ярл тут же кликнул самых верных и сильных воинов, велел выдать Хастингу припасы для плаванья, и на другое утро они взошли на корабль. Этот корабль походил на судно Гримольва, только превзошел его по размерам. У него было две дюжины пар длинных весел, за каждым из которых сидело по два гребца. Люди гребли, сменяя друг друга, и сам ярл вращал весло, чтобы не опоздать к сроку.
Харальд ярл и Хастинг прибыли к Атлей за день до назначенного времени. Там они нашли бухту, пригодную для высадки. Сойдя на берег, Харальд ярл послал людей в Согн сообщить конунгу о своем появлении. Он велел сказать, что ждет его на острове завтра в полдень. И пусть Колль конунг возьмет с собой Браги и Гримольва, чтобы они были при том, как они с конунгом уладят свое дело.
LXII
Харальд ярл проснулся ранним утром, когда солнце золотой ладьей выплывало из глубин вод. Не разбудив своих товарищей, он пошел в ближний лес. В это время на деревьях распускались первые почки. Харальд бродил среди стволов, утопавших в розовом свете, вдыхал воздух, чистый и свежий, как роса, и внимал тишине, нарушаемой лишь гулом волн. Он ощущал, как в него переходят силы этого леса, как растет его жажда жизни, распаляемая близостью смерти.
Ближе к полудню дозорные сообщили, что к острову идут три боевых корабля, и в одном из них Хастинг узнал судно брата. Харальд ярл велел своим воинам приготовиться на случай внезапного нападения. Но вскоре он увидел, что люди на кораблях не поднимают щиты над бортами и не сжимают в руках копья и луки. Тогда сын Хельги понял, что Колль конунг не имеет злого умысла, но пожелал уравнять силы на случай, если они с ним сговорятся биться на море.
Меж тем корабли подошли к берегу, и с них в воду стали прыгать люди. Одним из первых, опершись на борт, соскочил человек в черной кожаной куртке с пластинами из железа, лицо которого скрывал шлем в виде головы медведя. Когда этот муж двинулся к берегу, стало видно, какой он огромный: там, где вода была многим по пояс, ему она доставала чуть выше колен. Увидев Харальда ярла, великан изрек голосом гулким и низким, звучавшим как будто из-под земли:
– Я – Колль Могучий, сын Торстейна Победителя бондов, сына Гудрёда Жадного до Золота, сына Хедина Мстителя, сына Хьёрварда конунга, правитель этого края. Назови свое имя и дело, по которому ты прибыл сюда.
– Я – Харальд Суровый к Вендам, – отвечает ему ярл, – сын Хельги Удачливого, сына Торбьёрна Бойца, сына Хельги Морехода, сына Хьёрварда конунга. Я принял твой вызов, конунг, и готов равно и честно биться с тобой.
Противник смерил его надменным взглядом и с усмешкой сказал:
– Мне говорили, ты совершал то, что не под силу многим. Поэтому, клянусь Тором 119 , я представлял тебя мужем, возвышающимся над другими людьми, как корабельная сосна над прочими деревьями. Но теперь я вижу перед собой человека, в котором нет ничего необычного. Неужто ты и теперь желаешь биться со мной, когда любому ясно, что тебе не уйти отсюда живым?
– Говорила мне в детстве мать, – отвечал ему Харальд ярл, – что нет зверя больше и сильнее медведя. Так думал и я, пока не поднял рогатину и не вспорол ему брюхо. Не хвались, идя на бой, а хвались, придя с него.
119
Тор (Thorr, Thunarr, от прагерманского thunaraz – «гром») – бог грома и молнии, непобедимый богатырь, защищающий богов и людей от хтонических великанов и чудовищ. Сын Одина, из рода асов, второй по значению бог скандинавского языческого пантеона.
– Твои слова остры, как стрелы, – признал Колль конунг. – Какой же поединок ты выбрал: сразимся один на один, или твои люди будут биться с моими?
– Я считаю первым героем того, – заявил датский ярл, – кто не ведает страха, насколько это возможно для человека. Только поединок двоих может показать, кто из них лучше. Исход его зависит лишь от их удачи и отваги, так как никто не придет им на помощь. Будем биться вдвоем, а других оставим в покое.
– Удивил ты меня такой речью, – усмехнулся конунг Согна. – Будто со мной говорит не муж, опытный в ратном деле, а юнец, рвущийся в первый бой. Так и быть, сразимся один на один, дабы твоя слава перешла ко мне! Я предлагаю выбрать меч и секиру, сократив число щитов до двух, чтобы рубить не дерево, а железо. И давай заключим уговор. У тебя, как и у меня, есть два корабля, годных для дальнего плаванья. Поставим же их на кон как залог. Готов принять мои условия?
– Не я хозяин этих новых судов, – вразумил его Харальд ярл. – Но при свидетелях обещаю, что если победишь, тебе доставят их цену из моего добра в Ютланде. А еще скажу, конунг, что в тебе, как видно, живут и воин, и купец. Но перейдем от слов к делу, или солнце закатится прежде, чем мы возьмемся за оружие.
Колль Могучий отвечал, что ему все равно, в какое время убивать людей. Конунг и ярл назвали своих свидетелей и пошли искать место для боя. В лесу они нашли широкую и ровную поляну, удобную для поединка. Их люди отмерили нужную площадку и отметили ее края. В середине положили кожу, с которой не должен сходить тот, кто лишится последнего щита. Колль конунг и Харальд ярл осмотрели землю, приметили, куда светит солнце и дует ветер, и показали, что на их оружии нет колдовских рун. После этого бойцы встали напротив друг друга.
LXIII
Первым по жребию должен был наступать Колль Могучий. Он так яро пошел вперед и так сильно рубил секирой, что расщепил щит ярла, слегка задев его руку. Затем настал черед Харальда Сурового к Вендам. Он тоже рьяно взялся за дело, изрубил щит конунга, но не расколол его и не поранил самого Колля. Бойцы отошли друг от друга и велели подать им воды, так как бой становился жарким, да и солнце уже припекало. После этого они вернулись к месту боя.
И вновь Колль конунг наступал на ярла, рубя, что есть силы. Но когда его секира вошла вглубь щита, Харальд резко повернул руку и отскочил в сторону. Щит его раскололся надвое, но и секира конунга была сломана так, что лезвие отлетело от топорища. Затем стал наступать Харальд ярл. На сей раз он разрубил щит конунга, но у его противника был еще один. Это не смутило Харальда, и он встал на свое место, держа меч в одной руке и секиру – в другой.
Тогда Колль Могучий обнажил свой меч. Этот меч был таким длинным и тяжелым, каких еще не доводилось видеть ярлу. Конунг взмахнул им так сильно и ударил так быстро, что людям показалось, будто он рубит сразу двумя мечами. Но Харальд увернулся от стали, и секирой сбил медвежий шлем с головы конунга. Мельком ярл увидел заросшее черными волосами лицо с крупным мясистым носом, маленькими светлыми глазами и перекошенным от гнева ртом. И тут же, уходя от нового удара, оступился, задев пяткой землю позади кожи.
– Что, дан, отступаешь 120 ?! – взревел конунг и, пока ярл был зажат на краю, нанес ему удар страшной силы. Харальд подставил свой булат, но меч Колля обрушился на него с такой мощью, что не выдержала даже хваленая сталь Серкланда. Подарок Хрёрека конунга разлетелся на куски, а меч Колля Могучего на излете задел шлем ярла. Это был тот самый шлем, который Харальд Суровый к Вендам снял с Этельреда конунга в Стране Англов. Меч отскочил от него, вызвав лишь гул в голове, тогда как осколок меча ярла окровавил шею Колля.
120
По правилам поединка, человек, лишенный щита, не имел права выходить за пределы места, ограниченного лежавшими на земле плащами, кожей или рубежными колами, соединенными веревками. Если он преступал границу одной ногой, про него говорили, что он отступает, если же двумя ногами, то считалось, что он бежит с места боя.