«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая
Шрифт:
От того, что дела пошли не так, как он задумал, Харальд конунг становился все раздражительней. Он утратил прежнюю обходительность со знатными людьми, проявляя неподдельную заботу лишь о своем хирде. В глубине души Харальд конунг признавал свою неправоту, но не мог смириться с постигшей его неудачей. Это пробудило в нем прежде незнакомое чувство – досаду на себя самого, которую он изливал на других людей. Но возросшая гневливость и бранчливость конунга вызвала пересуды хевдингов, о которых ему доносил всеведущий Бруне. Чтобы вернуть приязнь своих ярлов и херсиров, Харальд конунг созвал их на пир в Сканей. Сын Хельги одним из последних получил приглашение от конунга.
LXVI
Ярл Харальд Суровый к Вендам понимал, какие думы тревожат конунга Харальда Боевого Зуба, поэтому не искал с ним ни встречи, ни ссоры. Он уже знал, что на пир приехали сваты от Асмунда конунга, и что Харальд конунг отправил в Хлейдр корабль за своей сестрой. Но ничто не могло вывести из себя сына Хельги, даже когда его посадили среди менее знатных гостей. Харальд ярл спокойно ожидал, когда Харальд конунг первым заговорит с ним по делу, известному им обоим. Он уже повидал прибывших Браги и сыновей Гранмара и сговорился с ними.
Два дня Харальд конунг обходил его своим вниманием, словно не замечая среди гостей. На третий день в палату вошла Герута, которую брат сам возвел на женское место, дав сватам Асмунда конунга хорошо рассмотреть ее красоту. Когда смолкли здравицы в ее честь, конунг удостоил взглядом и сына Хельги. Будто нежданно встретив его после долгой разлуки, Харальд Боевой Зуб призвал всех поднять чашу за храброго Харальда ярла. Затем, смахнув брагу с длинных густых усов и огладив слегка поседевшую бороду, конунг торжественно возвестил:
– Говорят, что всякий отважен, защищая свою жизнь, кто бы ни напал на него. Но истинно храбрым я назову мужа, готового биться с любым ради добычи и славы. Если кто-то посмеет утверждать, будто Харальд, сын Хельги, не из таких удальцов, я первый зарублю его своим мечом. Мой отец, да пирует он вечно в Вальхалле, говорил мне, что слову Харальда можно верить, как руке друга. Многие из вас, верно, помнят об их уговоре, заключенном три зимы назад. Всем ведомо, что ярл сразил двух конунгов. Пусть расскажет нам, как одолел третьего!
Харальд ярл поднялся с места, поклонился конунгу и ответил ему так:
– Благодарю тебя, конунг, за добрые слова. Но еще больше меня радует, что ты не забыл о слове, данном твоим отцом. И все же правду говорят люди, что одно дело – доблесть, а другое – удача. И ничто не поможет человеку, если он идет против судьбы. Поэтому, прежде чем сказать тебе, конунг, позволь мне спросить Геруту Красу Данов. Что она теперь думает о словах, сказанных ею три зимы назад?
Харальд конунг был очень недоволен тем, что ярл обратился прямо к его сестре. Но многие гости и до этого засматривались на дочь конунга, а после слов Харальда все глаза разом обратились к ней. Видя такое дело, конунг велел княжне ответить. Будто лебедь в потоке света, взлетая в любовных взглядах мужчин, Герута поднялась с почетной скамьи и высоким звонким голосом произнесла:
– Как нет у меня двух языков, так нет и двух клятв, храбрый Харальд! Я дала обет Фрейе выйти за тебя замуж, как ты сразишь трех конунгов в честном и равном бою. Что суждено – того не миновать. Если ты еще не победил третьего конунга, я согласна ждать, пока ты не сложишь его меч и шлем к моим ногам!
Гости с одобрением встретили ответ княжны, что еще больше пришлось не по душе конунгу Харальду Боевому Зубу. Подняв руку, чтобы люди замолчали, он обратился к ярлу, всем своим видом показывая, что ждет его ясного ответа.
– Довелось мне в начале лета, – сказал тогда Харальд ярл, – охотиться на медведя. Сошлись мы с ним один на один, и никогда не видел я зверя, больше и сильнее этого. Я уже не думал выйти живым из боя, да выручила моя секира. А как умирал тот медведь на моих руках, стало жаль мне его, словно лучшего друга. Поэтому оставил я в память о нем его большую голову и самый длинный коготь…
Харальд конунг и гости ожидали, что ярл продолжит, не понимая, к чему он клонит. Но Харальд кивнул сыновьям Гранмара, и они вынесли сундук. Ярл открыл его, вынул поклажу и сложил ее к ногам княжны. Люди поднялись со скамей и увидели на полу шлем с медвежьей головой и большой, тяжелый меч. Одни подивились голове медведя, других больше изумила длина меча, в котором было без малого четыре локтя 124 . Нашлось два или три гостя, которые сказали, что только одному человеку этот меч был бы впору, да и тот правит в Согне. Тогда самые разумные гости догадались, какого «медведя» сумел одолеть Харальд ярл. Сын Хельги больше не стал таиться и рассказал о победе над Коллем конунгом.
124
Локоть – старинная мера длины, соответствующая примерно 38 см.
После этого все обратили свои взоры на Харальда конунга, ожидая его последнего решения. Харальд Боевой Зуб подумал, поднял руки ладонями к небу и сказал так, чтобы слышали все, а прежде всего послы от Асмунда конунга:
– Такова, как видно, воля богов! Я исполню обещание моего отца и клятву сестры Фрейе, иначе навлеку позор и гибель на свой род. Посему я объявляю, что Харальд Суровый к Вендам, потомок Хьёрварда конунга, и Герута Краса Данов, дочь и сестра конунга, станут мужем и женой. А свадьбу мы сыграем в Хлейдре во время йоля, когда будем отдыхать и веселиться после победы.
Многие люди кинулись поздравлять Харальда ярла, кому выпала честь породниться с родом датских конунгов. А княжна, которую на миг оставили без внимания, бросила несмелый и виноватый взгляд на Харальда конунга. И Герута увидела, что брат смотрит на сына Хельги с открытой и добродушной улыбкой, с какой глядел на него, когда был еще жив их отец. Но, почуяв на себе взор сестры, конунг переменился в лице, и оно вновь стало холодным и невозмутимым.
LXVII
В йоль Харальд конунг созвал первых людей Данмёрка в Хлейдр на свадьбу Харальда Сурового к Вендам и Геруты Красы Данов. Перед пиром гостям объявили о подарках, какими обменялись конунг и ярл, чтобы скрепить узы родства между собой. Харальд ярл принес как вено за сестру конунга боевой корабль, купленный им у Хастинга, сына Гранмара. Конунг назвал этот корабль «Орел» и часто ходил на нем в свои походы. Конунг Харальд Боевой Зуб пожаловал зятю усадьбу на Селунде, франкский меч и доспехи, одежду со своего плеча, чулок, полный серебра, и золотые запястья. Люди придали этим дарам большое значение.
Конец ознакомительного фрагмента.