Я - грозный любовник. История Сида и Алисы
Шрифт:
Возле площади пролегает оживленный проспект, где полно педиков, и тихая улочка, где есть два бара, куда я отродясь не заглядывал. Там танцуют под традиционную бразильскую музыку. Играют тихо, никому не мешают. Сегодня исполняют какое-то старье. Слушать неохота. Наша территория – это площадь, до остального нам дела нет. Здесь мы собирались, уходя от Мальро, а потом шли обратно к кому-нибудь еще, чьи родители нам не мешали, а мы, соответственно, им. Когда накуримся, все спускаемся к реке Тьете и возвращаемся, когда кайф проходит.
Я подошел почти одновременно с Мальро и Бананом. Все зашевелились. Всем хотелось меня видеть. Все принялись спрашивать, как у меня дела. Масиел, Лампрея, Урод, Патрисия, Флавинья и еще какие-то незнакомые люди. Причем хорошие люди, повторяю. У одной из подошедших телок папаша, блин, адвокат, с полицейскими корешится, твою мать. Хотел было я ее закадрить – и ни хрена не получилось.
Я пришел. Всеобщее оживление, веселье, объятия. Я тоже всех приветствовал так, словно несколько лет назад умер, а теперь воскрес. Да ведь так оно и было!
Девчонка с модельными данными в джинсах с прорехой на попе тоже пришла. Попа у нее что надо! Я взглянул на нее, и мне все стало ясно. Я сказал себе: «Сегодня я кончу то, что начал в гостях у Алисы». Радость возникла у меня на лице, но вскоре пропала, когда Урод подошел к ней, обнял, взглянул на меня и сказал:
– Мне очень нравится Андреа. Я по-настоящему влюбился.
Он обнял ее за плечи, и они словно слились в единое существо.
– Блин! Ты в эту телку влюбился?
– Ее зовут Андреа.
– Клево, чувак! Хорошая новость. Серьезно! – с притворной радостью произнес я. Как ее звать, я действительно не знал, а может, знал, да забыл. Какая разница?
– Мы собираемся пожениться, – сообщил Урод.
– Ну, ты, блин, даешь! Пожениться? Треплешься, что ли? – выпалил я.
– Ни фига подобного! – вмешалась она. – Все на полном серьезе. Мы с Фернанду собираемся пожениться. Он уже поговорил с моим отцом. Все путем. Фернанду ему понравился. Папа устроит его на работу в магазин и поможет нам снять квартиру.
– Чем торговать-то станешь? – поинтересовался я.
– Импортными машинами. Клево, да?
– Слушай, Сид! Он женится, потому что хочет. Если я подцеплю такую телку – тоже женюсь, – сказал Лампрея, тыча пальцем в Андреа.
– Извини. Для меня это сюрприз. Отдохну пару деньков – подыщите и мне кого-нибудь. Только без всякой женитьбы.
– Ну да, без женитьбы! Сам будто не хотел жениться на Алисе. Забыл, что ли? – рассердился Лампрея.
Я посмотрел им в лицо и увидел, что они осуждающе смотрят на меня. Неужели все против меня?
– Этого я не говорил. Правда, написал в письме. Но о женитьбе у меня и мыслей не было. Такая чушь мне и в голову не приходила. А в последние дни я только об этом и слышу. Хватит трепаться. Достали уже!
– Ты же обещал
Вот зануда, блин! Травки, что ли, обкурился?
– Ладно, хватит. Есть у меня еще время, чтобы подумать об этой дурацкой женитьбе? Завтра же поговорю с Алисой. Посмотрим, захочет ли она жить со мной. Буду вести с ней честную игру и узнаю, пожелает ли она мне помочь. Я только что из-за решетки, надо же хоть как-то с мыслями собраться. Утро вечера мудренее.
– Ты поговоришь с Алисой, чувак? – спросил Масиел.
– Поговорю. А в чем проблема? – ответил я вопросом на вопрос.
Масиел вытаращился на меня, словно я сказал что-то непотребное.
– Ты разве ничего не знаешь?! – спросил он.
– А что я должен знать?
– Насчет Алисы. Никто тебе не говорил?
– А что случилось с Алисой? – удивился я.
– Неужели никто тебя не известил?
– Да нет же!
– Хреново дело.
– Да что такое? Что ты виляешь вокруг да около?
– Алиса покончила с собой. Ты что, не знал?
– Покончила с собой? Ты что, охренел?
– Неужели ты не знал?
– Да откуда мне знать? Я и не догадывался, на что ты намекаешь.
– Так-то вот. Покончила с собой Алиса.
Я похолодел. Перед глазами все поплыло. В порыве отчаяния мне хотелось кого-нибудь убить или самому помереть. Только успели меня выпустить, как я узнаю об ужасной смерти Алисы. Мать твою за ногу! Все это вранье, блин! Заговор, что ли, составили против меня?
– Она проглотила кучу таблеток. Ее положили в больницу в тяжелейшем состоянии. В глубокой коме. Врачи говорят, что все кончено. Говорят, она теперь обречена на растительное существование, – объяснил Масиел.
– Так она жива? – спросил я.
– Такая жизнь хуже смерти.
Не веря собственным ушам, я посмотрел на Мальро.
– Ты ничего не сказал мне…
– Я и сам не знал, честное слово.
– Это случилось позавчера вечером. Наутро ее нашли мертвую в ванне с одним из твоих писем в руке. Ее папаша схватил письмо и не дал никому прочесть. Это Пилдит мне рассказал, – вмешался Лампрея.
Андреа заплакала. Всем стало грустно. Стало слышно музыку из соседнего бара, казавшуюся неподходяще громкой. Я что-то пнул ногой и крикнул какую-то чушь – уж не помню, какую, потому что мыслей в голове не было.
– Что за черт! Для чего она это сделала? – сказал я наконец.
– Ей хватило смелости, – отозвалась Андреа.
– Слишком далеко она зашла. Наложить на себя руки – это же безумие! Не надо было этого делать. Люди не кончают с собой только из-за того что им хочется умереть. Людям хочется умереть, чтобы лучше жилось. Это игра, в которую люди играют, чтобы жить счастливо, а не для того, чтобы на самом деле умереть, – печально произнес я.