Я хочу, чтобы...
Шрифт:
Она и здесь убаюкивала. Амин сам не заметил, как задремал, перебравшись на покрытый пушистым ковром пол, где было хоть чуть-чуть прохладнее.
Рахим соблазнял его богатством, но Амин купился отнюдь не на золото. Одиночество, казалось бы привычное, давило куда сильнее тишины, а должность наставника шехзаде гарантированно от него избавляла. Хотя Амин и не был уверен, что справится с воспитанием царевичей, тем более, будущего наследника Мунира.
Рахим же почему-то в этом не сомневался. Не сомневался и Захир, передавший вместе с визирем длинное проникновенное письмо, окончательно убедившее Амина принять должность.
Тонкие солнечные лучи проникали сквозь частую решётку, причудливым узором ложась на лицо спящего царского наставника. В его сне за окном шумели крылья, и Амин, ещё не проснувшись, привычно подумал, что это, конечно, снова голуби, когда внезапный стук в дверь заставил его проснуться.
Амин приподнялся на локтях, потёр глаза, в которых пока что стоял туман. Прислушался.
Стук повторился.
Нехотя, чувствуя, как давит жар, Амин посетовал про себя на нежданного гостя - наверняка же гонец из дворца. Должен ведь Захир (а скорее Рахим) обнаружить “подарки” царевичей. Вот и обнаружили…
Стук стал настойчивее - колотили уже, похоже, пяткой, причём босой.
Амин накинул кафтан - всё-таки наставник шехзаде должен выглядеть прилично - и, выйдя в залитый солнцем душный коридор, отодвинул засов на “парадной” двери (которой уже месяца два ни Амин, ни Гувейда, ни шехзаде не пользовались, предпочитая более прозаичный чёрный ход).
Солнце на мгновение ослепило, и Амин торопливо зажмурился, бормоча приветствие:
– Мир вам…
– Лукум есть?
– перебил скрипучий голос.
Амин замер, боясь открыть глаза и понять, что это всё ещё сон.
– Есть, - обрадовался голос, и мимо наставника проскочил кто-то маленький, босоногий, и судя по запаху - давно не мытый.
– Иблис! Наконец-то!
Амин медленно закрыл дверь.
Прошёл из коридора в комнату. Остановился в дверях, глядя на жмурящегося от удовольствия мальчишку, загребающего нетронутые царевичами сладости.
– Ты улетела.
Мальчик поднял на него глаза и тяжело проглотил целый десяток свежайших лукумин.
– Ага.
– Ты свободна.
– Ага.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– напряжённо спросил Амин, боясь услышать ответ.
Мальчишка вытер руки об абаю и широко улыбнулся.
– А я свободна.
Амин медленно, на нетвёрдых ногах, подошёл ближе и, наклонившись, рывком обнял мальчика. И тут же отпустил.
– Сколько ты не мылся?
– выдохнул он, отворачиваясь.
– Я приготовлю тебе баню.
– Так лучше, о мой повелитель?
– прощебетал за спиной девичий голос.
Крылатая обнажённая красавица стояла на месте мальчишки, внимательно глядя на Амина чарующими тёмными глазами.
Амин, быстро отвернувшись, пробормотал что-то про баню и попытался сбежать.
– Куда же ты, глупый смертный?
– тонкие руки обвили его плечи, а огненные крылья распахнулись, заворачивая в сверкающий кокон.
– Ну же, взгляни на меня.
Амин послушно открыл глаза и надтреснутым голосом спросил:
– Почему ты вернулась?
– Глупый птенчик, - проскрипела красавица. И, улыбаясь, пропела: - Я хочу быть рядом с тобой. А, раз я свободна, моё желание должно быть исполнено.
Амин зачарованно смотрел ей в глаза, и красавица, капризно вздохнув, сама потянулась к его губам.
***
В дверь чёрного хода бухнуло что-то тяжёлое. Потом снова - но уже тише. И застонало на два голоса.
– О-о-о, я ушибся-а-а-а!
– Слезь с меня!
– А это ты… А что это такое твёрдое… ай!
– Это моя нога!
Дверь рывком распахнулась, чудом не заехав шехзаде Кариму по носу.
– Гувейда!
– потирая наливающуюся шишку на лбу, простонал мальчишка.
– Осторожнее, мне же больно… Рошан, не пихайся, ты чего? О-о-о, - протянул он, вместе с братом остолбенело глядя на обнажённую красавицу - такую же прекрасную, как статуя Аллат в храме. Или даже краше.
– Ой, а кто это тут у нас?
– скрипуче протянула красавица, наклоняясь. Крылья у неё за спиной взметнулись, обдавая шехзаде огненными брызгами.
– Мы-ы-ы, - вырвалось у краснеющего Карима.
Красавица вскинула брови, переводя взгляд с мальчишек на потёртый ковёр у их ног.
– Что, жёсткое приземление?
– Валид!
– раздался голос наставника из дома и несколько мгновений спустя взъерошенный Амин выбежал на порог с покрывалом в руках.
– Прикройся, это же дети!
Покрывало укутало красавицу с головой, и волшебным образом съёжилось вместе с уменьшившейся фигуркой.
– А это джинья, наставник?
– выдохнул Рошан, восторженно глядя Амину за спину.
– Чего?!
– воскликнул совсем не девичий голос, и из покрывала неожиданно вывернулся мальчишка-побережец.
– Джинья? Я?!
Рошан открыл было рот… и так и не закрыл, разглядывая странного мальчика.
– Эй, как ты смеешь непочтительно разговаривать с шехзаде?!
– заступился за брата Карим.
– Ты вообще кто?
– Я - его друг, - важно сообщил мальчик, перебив собравшегося было ответить Амина.
– Так что разговаривай со мной почтительно. Шехзаде. Этому смертному, знаешь ли, благоволят даже джины.
– Да хоть боги!.. Что?!
– ахнул Карим.
– Глянь-ка, они ковром-самолётом управлять учатся, - хихикнул мальчишка, покосившись на Амина.
– Малышня…
– Что?!
– снова завёлся Карим.
– Да мы… мы… Да мы в облаках только что летали! Вот!
– Всего-то, - фыркнул мальчик.
– А чего ж спустились, летуны?