Я хочу, чтобы...
Шрифт:
– Слушаю, Повелитель, - мёртвым голосом отозвалась хумай.
– Я хочу, - медленно начал колдун, - чтобы ты…
Договорить он не успел. Вздрогнула башня, вздрогнул дворец, гуль, стоящая над Амином, застонала, отшатываясь к хозяину.
– Ну что ещё за.., - ворчливо протянул султан оборачиваясь. И ахнул.
– Иблис!
– Что, родного брата не признал?
– усмехнулся Насим, проходя в комнату. Мимо ощерившейся гули, мимо стоящей на коленях хумай и лежащего на ковре Амина.
– Всего десять лет не виделись!
– Ты не можешь колдовать, - отшатываясь, выдохнул колдун.
– Ты раб!
Насим улыбнулся и протянул руку, на которой больше не было клейма. Как не было и алой отметины на лбу.
– Обсудим это?
– Твоё проклятье необратимо!
– Правда?
– невинно поинтересовался мальчик, помахивая перед султаном Гарибы свитком.
– Да, милый братец? Пока ты так весело разбираешься с султанатом Яммы, тебе стоило получше следить за своими подземельями… и тайниками…
– Да заберёт тебя шайтан!
– выдохнул колдун, натыкаясь на стену и подаваясь вперёд.
– Сам катись к Вадду, - отозвался Насим, протягивая к нему руки.
– Мы в прошлый раз так и не решили, кто из нас могущественней. Нет, хумай вне конкуренции, но мы же с тобой люди, брат, а это намного величественней. Все эти джины, боги, духи - лишь пытаются быть похожими на нас, людей. У них неплохо получается, но нет страсти.
Колдун ослабился, шагая к нему.
– А ты всё такой же философ, братец. Похоже, даже рабству не под силу избавить тебя от этой вредной привычки. Ну что ж, горбатому к Вадду дорога, - и ударил волной чёрной тени, разрезавшей комнату напополам, а вместе с ней и башню.
***
– Султан Яммы, - протянул стоящий на выломанных дворцовых воротах мальчик.
– Мир тебе. Или война?
– усмехнулся он, поглядывая на окружившую султана гвардию.
Развалины дворца вокруг чумазого десятилетнего мальчишки смотрелись достаточно эффектно, чтобы великий султан Яммы не пропустил приветствие какого-то ибни мимо ушей.
– И кто же ты такой?
– надменно протянул Халиб.
– Похоже, - мальчик наклонился, поднимая за волосы обезображенную голову колдуна, - теперь я султан Гарибы. Будем знакомы, о мой венценосный брат, - и рассмеялся долгим, безумным смехом.
Халиб терпеливо дождался, когда он успокоится.
– Будем. Для начала могу я спросить твоё имя?
Мальчик пожал плечами, опустив голову.
– Моё настоящее имя мертво. Можешь звать меня Насим, это имя мне нравится. На нём лежит этакий оттенок неволи, оттенок бунтарства…
– Чего ты хочешь, Насим?
– как и проигравший колдун, Халиб философии был чужд.
– Склонись передо мной, - улыбнулся мальчик.
– Для начала.
Халиб тихо рассмеялся.
– С какой стати? У меня есть джины, а ты всего лишь колдун.
– Джины? Ну что ж, позови. А впрочем, - махнул рукой Насим.
– Если уж мы меряемся силой, то у меня есть хумай, - и подмигнул побледневшему султану.
– От брата в наследство досталась. Амани!
Темноволосая красавица шагнула к нему из тени упавшей колонны, опустилась на колени.
– Повелитель.
– Я хочу, - медленно, улыбаясь, протянул мальчик, - чтобы ты…
И, захрипев, повалился навзничь.
***
Амин придерживал вздрагивающее тело мальчика, положив голову себе на колени. Обагрившаяся кровью джамбия, более ненужная, лежала в стороне. Из глубокой раны в груди Насима ручейками бежала кровь, собираясь в лужицы на мраморе двора.
– Я хочу… жить, - шепнул Насим, и из обращённых в небо глаз по щекам заструились слёзы.
– Амани! Я очень хочу…
И поперхнулся кровью, не договорив.
Амин молча положил затихшее тело на мраморные плиты. Поднял глаза на брата и пошёл, пошатываясь к нему. Отшвырнул попавшуюся по дороге джамбию. Сверкнув в утренних лучах, та исчезла где-то в перевёрнутой чаше фонтана.
Халиб молча смотрел на юношу, но рука султана словно сама собой легла на рукоять меча.
– Ты хотел знать, как приручить джинов?
– подняв взгляд на брата, произнёс Амин.
– Смотри, - и повернулся к стоящей на коленях красавице.
– Амани!
Девушка подняла голову и отозвалась равнодушным, скрипучим голосом:
– Повелитель.
– Слушай моё желание, хумай, - выдохнул Амин, глядя красавице в глаза.
– Слушаю и повинуюсь, повелитель.
– Я хочу, - Амин вдохнул поглубже. Осмотрел руины вокруг, скалящихся гулей, джинов, собравшихся на крыше и колоннах чуть подальше.
– Я хочу, чтобы ты была свободна.
В наступившей мёртвой тишине, казалось, было слышно, как хохочет красавица Аллат на небосклоне.
Чёрные, завораживающие глаза, не отрывающиеся от Амина, изумлённо распахнулись.
– Это всё, чего хочет повелитель?
– ровным голосом уточнила хумай.
Амин посмотрел на неё в ответ. И медленно кивнул.
– Да.
Отвернувшись, девушка медленно поднялась. Выпрямилась. Расправила руки…
…Лазурная птица-желание, тяжело взмахнув крыльями, взлетела, и синее яркое небо обняло её в ответ, принимая свободную хумай…
Когда сверкающая искорка исчезла в прозрачной синеве, Амин опустил голову и обернулся к султану Яммы.
Мгновение братья смотрели друг на друга, потом Халиб громко захохотал.
А Амин, отвернувшись, опустив плечи и шатаясь, побрёл прочь. Прочь от смеющегося брата. Прочь от провожающих его взглядами джинов. Прочь от смотрящего мёртвыми глазами в небо Насима.
Красавица Аллат презрительно глядела с небес на смертного, освободившего свою удачу.
На смертного, упустившего свою удачу.
Утро
Солнце давно село, и глубокие чёрно-синие тени накрыли лес, собираясь вокруг маленького костерка у пещеры. Тихонько уютно потрескивал огонь, золотистые языки танцевали - как юная наложница Зульфия. Или непокорная, но желанная Амани. Отсветы пламени кружились вместе с тенями на стенах пещеры, взлетая ввысь, к потолку. Подобно свободной удачи-хумай.