Я хочу, чтобы...
Шрифт:
– А с джинами что стало?
– завороженно глядя на Рахима, прервал паузу юный шехзаде Карим.
Сидящий рядом и усердно делающий вид, что мастерит лук, султан Мунира Захир громко усмехнулся.
Рахим бросил на него предостерегающий взгляд. Годы не изменили беспечного шехзаде, обожавшего охоту и азартные игры больше, чем присутствие на “скучных” диванах, и после смерти старого султана некоторые глупцы решили, что уместней будет отравить или зарезать шехзаде во сне, чем позволить ему взять власть над Муниром. Но обыграть азартного Захира было не так-то просто…
С тех пор минуло десять лет, и на первый взгляд эти годы не подарили юному султану ничего, кроме бороды да парочки шехзаде. Рахим лично бы помолился Аллат за глупца, составившего своё мнение о султане по первому взгляду.
– А в саду наставника живёт большой змей, - выпалил вдруг Рошан, младший брат Карима.
– Это тот самый?
– Угу, поклонись ему в следующий раз, - глянув на брата, буркнул Карим.
– И попроси желание исполнить. Посмотри, что будет.
– Угу, попробуй в него камнем кинуть, - тон в тон сыну произнёс Захир, не отрывая взгляда от лука.
– И посмотри, что будет.
Карим покраснел и буркнул, косясь на заулыбавшегося брата.
– Сказки это всё. Джины, если они и есть, то где-то не здесь. Я вот ни одного до сих пор не встретил.
– Со всем уважением, юный шехзаде, - улыбнулся Рахим, - ваши годы, да продлит их милосердная Аллат, не дают основания к подобным суждениям.
– Малой!
– прыснув, “перевёл” Рошан.
– Что?!
– вскинулся “юный шехзаде”.
– От малого слышу!
Спустя некоторое время, когда Захир со скучающим видом разнял сцепившихся мальчишек и выдал каждому по подзатыльнику, Рошан, отдуваясь, пересел поближе к визирю Рахиму и ищуще заглядывая ему в глаза, жадно спросил:
– Но это же могло быть? Могло быть правдой?
– Ты что, идиот?
– вклинился Карим и тут же получил ещё один подзатыльник от отца. Но и не подумал замолчать.
– Кто в здравом уме отпустит хумай? И кому птица-желание будет петь по собственной воле?
– Я бы отпустил, - шепнул Рошан, опустив взгляд.
– Угу, - хмыкнул его брат.
– Скажи это, когда в следующий раз будешь выпрашивать у наставника прогулку в чайхану… ай!
– Ещё раз узнаю, что сбегаете с занятий, неслухи, - проворчал Захир, опуская недоделанный лук.
– Накажу на базарной площади. Как преступников.
– Рахим-паша, - после недолгой паузы - во время которой шехзаде, переглядываясь, обдумывали, насколько отец серьёзен - снова пристал к визирю Рошан.
– А что стало с тем юношей? Который отпустил хумай. Куда он ушёл?
Рахим потрепал тёмные вихры шехзаде и улыбнулся.
– Он стал великим дервишем и живёт уединённо где-то среди южных гор… По крайней мере, так рассказывают.
– Он ждёт, что хумай вернётся?
– воодушевился Рошан.
Рахим покачал головой, но ответить не успел.
– Хумай, - со знанием дела вставил Карим.
– Никогда не возвращается.
Рошан надулся, всем видом показывая: ну и пусть не возвращается, а верить всё равно буду.
***
– Десятую сутру (Сутра – изречение, афоризм или свод афоризмов), Карим. Ещё раз, и отложите, пожалуйста, свиток.
– А-а-а, - затянул Карим, наследник-шехзаде. Где угодно и с кем угодно во дворце и в городе он мог бы топнуть обутой в красный сапожек ножкой и грозно приказать не отвлекать от великих дум - вроде наблюдения за жуками-бескрыльниками в саду или поиска нового пути за дворцовые стены. Но не на уроках и не наставнику.
– Э-э-э, - всё больше краснея, тянул мальчик.
Наставник и так понял, что сутру он не выучил, но читать нотацию не спешил, давая возможность выкрутиться.
Мучения брата неожиданно прервал Рошан.
– А это правда, что джины - тоже сказки?
Карим шумно выдохнул, быстренько раскатывая свиток и ища нужную строчку.
– А как вы считаете?
– помолчав, с улыбкой спросил наставник.
– Конечно, неправда!
– выпалил Карим. И замолк, когда наставник строго глянул на него.
Рошан молчал, теребя свой свиток.
– Не спешите с суждениями, юный шехзаде, - голос учителя как обычно тёк плавно, размеренно-завораживающе.
Выдержав паузу, наставник продолжил:
– Сегодня вечером приготовьте коней, шехзаде. Нам предстоит небольшая поездка.
– Ночью?
– воодушевился Карим.
– Ночью, - повторил наставник.
– А теперь, шехзаде Карим, пожалуйста, сутру. Десятую вы не знаете. Попробуйте тринадцатую.
– А-а-а, - затянул Карим, судорожно поглядывая на свиток.
– Э-э-э…
Рошан, в отличие от брата урок выучивший, смотрел в окно. Мечтательному царевичу чудились таинственные птицы, летающие в вышине и ифриты, награждающие за отвагу и благородство исполнением желаний.
***
– Мы едем в пустыню, наставник?
– покачиваясь в седле, огляделся Рошан.
– А что, это что-то другое напоминает?
– тут же откликнулся Карим.
Наставник молчал. Ему споры царевичей были не в новинку. Разные, как Аллат и Вадд, шехзаде любили поспорить - особенно Карим, мечтающий стать великим воином и подчинить себе весь мир. Мягкий, утончённый Рошан любил проводить время за свитками в медресе, но если Карим уж очень надоедал, мог с успехом ответить брату и на плацу. Пока что только деревянным мечом, но их наставники по оружию уже с тоской подумывали о будущих грандиозных драках и увечьях.
– А зачем мы сюда едем?
– не унимался Карим, уже пустивший бедного коня и погарцевать, и поскакать рысью вокруг Рошана с наставником.
– Мы найдём здесь джинов, да?
– хихикнул шехзаде.
– Или пещеру чудес?
Наставник молча направил коня к камням на верху бархана. Точно клыки, они поблёскивали в лунном свете среди песка. Но в остальном были ничем не примечательны.
Шехзаде с удивлением смотрели, как наставник, спешившись, опустился у одного из “клыков” на колени. Провёл ладонью по камню, очищая от песка, и жестом поманил царевичей.