Я хочу, чтобы...
Шрифт:
Амин быстро глянул на него.
– Ес-с-с-сть с-с-с-способ, - по-змеиному улыбнулся Алиф.
Вслед за его словами на базар упал туман. И гулкая, сонная тишина.
– Они с-с-с-спят, - подмигнул Алиф, когда туман рассеялся, и Амин изумлённо оглядел площадь.
– Вс-с-с-се с-с-с-спят. Ведь у вас-с-с-с с-с-с-скоро ноч-ш-ш-шь.
Амин машинально кивнул и с трудом выдавил, когда лежащий у его ног мальчишка-побережец, отдалённо похожий на Валида, потянулся во сне:
– Разве ты господин и над сном, повелитель змей?
– Нет, - улыбнулся Алиф.
– Но с-с-с-среди нас-с-с-с есть и повелитель с-с-с-сновидений… Ты хочеш-ш-шь мира, пус-с-с-сть так. Некоторые из нас-с-с-с не разделяют твоих… желаний… Но они с-с-с-согласны с-с-с-сохранить с-с-с-свою ярость для колдуна. Иди, ибни. Поговори с-с-с-с эмиром. Он прос-с-с-снётся. И выс-с-слушает. Теперь выс-с-с-слушает. Дай ему шанс-с-с-с-с выж-ш-ш-шить.
Амин выпрямился и, не оборачиваясь, направился к дворцу.
– Стоит ли ему доверять?
– капризно поинтересовалась бледная красавица с серебристыми волосами, соткавшись из тумана и повиснув в воздухе рядом с Алифом.
– Он смертный.
– Хумай доверяла ему, - прошипел Алиф, глядя юноше вслед.
– З-с-с-са него она отдала с-с-с-свою с-с-с-свободу.
– И не предупредила, что колдун его обманет?
– изогнула бровь туманная красавица.
– Не думаю, что это доверие.
Алиф совсем по-человечески пожал плечами.
– Тогда попробуй навредить ему, и, когда с-с-с-сайеда ос-с-с-свободится, пос-с-с-смотришь, что она тебе с-с-с-сделает.
Красавица фальшиво рассмеялась, изящно прикрывая губы ладошкой.
– Я путешествовал с-с-с-с ними, - покачал головой Алиф.
– Я наблюдал. Он бес-с-с-скорыстен и жалос-с-стлив.
– Ну да, - улыбнулась красавица.
– Если умрёт, будет не жалко. А он умрёт, колдун убьёт его в первую очередь. Смертные любят убивать друг друга.
– Унич-ш-ш-тожить колдуна мож-ш-ш-шет только человек. Ос-с-с-стальным с-с-сметрным я не верю.
– Если бы на совете Великого Круга за него не замолвил слово Зантсиб, никто из нас бы не верил ни тебе, ни ему, - надменно отозвалась джинья.
Повелитель змей улыбнулся.
– В таком с-с-с-случае мне с-с-с-стоит благодарить мудрос-с-с-сть с-с-с-сайеды и благородс-с-с-ство этого ибни.
– Подчиняться смертному, - фыркнула красавица.
– Пусть колдун умрёт. И тогда этот благородный и мудрый не должен рассчитывать на наше благоволение.
– Именно поэтому я говорил з-с-с-са него, - улыбнулся Алиф.
– Он не с-с-станет.
Красавица несогласно мотнула головой и растаяла, как туман в солнечных лучах.
На потемневший небосклон выехал Вадд, равнодушно глядя на заснувший внизу город. Хмурому богу не было дела ни до смертных, ни до джинов. Только до мёртвых.
***
Города Гарибы один за другим сдавались султану Яммы. Без боя. Повелитель Халиб оставлял в них гарнизон яммцев и шёл дальше, продвигаясь вглубь богатой Гарибы.
Соседи - султанаты Мунира, Аиши, Карима - волновались. О султане Яммы поползли слухи, что он дружит с колдуном, подчинившим джинов. Что равного этому колдуну нет. Что он может завоевать весь мир.
К Гарибе полетел голубь из Мурнира с предложением союза. Чуть позже - из Аиши и Карима. Султаны этих стран боялись за свою свободу и жизнь - кто знает, что придёт в голову великому колдуну? Но их союз не приняли, а спустя несколько дней окружённая столица Гарибы вдруг выставила свою армию, в которой людей была разве что десятая часть. Битва колдунов, говорят, длилась до заката, и захлебнулась сама собой, грозя повториться наутро.
Но началась куда раньше, ночью, с вылазки из лагеря Яммы во дворец султана Гарибы.
***
– Ибни?
– не обращая внимания на бьющуюся в клетке крылатую джинью, удивился султан Гарибы.
– Я же приказывал тебя убить. Как ты выжил?
Амин вхолостую замахнулся джамбией, но казавшаяся обманчиво близко фигура снова исчезла, появившись у него за спиной.
Колдун явно наслаждался игрой.
– Так это ты тот смертный, сумевший договориться с джинами?
– спросил вдруг он.
– Правда? Неужели! Глупец, зачем? Ты же прекрасно знал, что я могу одним желанием сделать так, чтобы вас не стало. И хумай его исполнит. Куда она денется. Амани!
Амин, вздрогнув, снова замахнулся.
– Повелитель, - темноволосая красавца склонилась на пороге комнаты.
– Смотри, как пляшет, - снова появляясь в другой стороне, усмехнулся колдун.
– Спой, Амани. Пусть у него будет музыка.
– Повинуюсь, повелитель, - тихо откликнулась красавица и, запрокинув голову, закричала, наполняя воздух отчаянием и безнадёжностью.
Амин, сдерживая слёзы, закрыл глаза, замирая.
– Удивительно, - протянул колдун, делая девушке знак прекратить.
– Для всех смертных, кроме её хозяина, песни хумай - боль и смерть… Значит, ты поёшь не только для меня, Амани?
Красавица подняла голову, глядя на колдуна глазами Валида, и Амин опять замахнулся. На этот раз попал.
Шипя ругательства, колдун зажал рану на руке куфией. А над Амином, рыча, замерло чудовище - не то женщина, не то кошка. С саблевидных громадных клыков, пенясь, стекала слюна.
– Ну и где тои защитники? – вздохнул колдун, успокоившись, когда призрачные тени за окном, атаковавшие башню, исчезли.
– Никогда не доверяй джинам. Это первое, чему учится волшебник. Но куда это знать обычному смертному, пусть и шехзаде! Ты думал, они будут слушать твои приказы, ибни, твои джины? Нет, они просто боятся за свою свободу, и уж конечно, не отдадут её в руки какого-то опального царевича. Они предали тебя при первой возможности. Знаешь, почему? Потому что ты человек, а в старину, ибни, считалось, что только человек может победить великого колдуна.
– Ты льстишь себе, - прохрипел Амин, зажмуриваясь.
– Ты отнюдь не велик. Какая-то птица сильнее тебя? Ещё и синяя. Она лопает сладости и танцует на поручнях, зная, что свалится. А потом обвиняет всех, кроме себя. И она сильнее тебя!
Колдун перевёл взгляд на неподижную красавицу.
– Ты прав, - медленно протянул он.
– И что, мне пожелать стать таким, как она? Вторым… хумай?
Амин с надеждой закрыл глаза и вздрогнул, когда колдун расхохотался.
– Ибни, какой ты глупец! Я, знаешь ли, тоже в детстве любил послушать сказки. На такую грубую уловку меня не возьмёшь. Джинам стоило бы поставить на колдуна. Но никого сильнее меня в мире больше нет, так что… Амани, - повернулся к красавице султан.