Я хочу вас, босс
Шрифт:
Положив перед ним вторую порцию, я взволнованно спросила:
— Ненавидит меня?
— Ерунду не говори, — Паша с таким же напором накинулся на вторую тарелку. — Но как только ты исчезла, у Корабля началась ломка, ну то есть он понял, что все, ждать бесполезно, и сник. Совсем сдох. Даже на работу перестал приходить, — Чистяков вздохнул. — Я не мог смотреть, как он убивается. Не мог и все.
— И подогнал проститутку, — с горечью сказала я. — Мы с ним объяснились, прямо дала понять, что люблю другого! — запальчиво оправдывалась я.
Выпалив признание, я осеклась и покраснела.
— Ты меня любишь? — напрягся он, даже отложил ложку и придвинулся
— Не тебя, — я попыталась встать, но он не дал, заглядывая в глаза, в которых показались глупые слезы. — Отпусти меня, поел, отдохнул, помог, спасибо. Я устала и хочу полежать.
— Ясно, вирус любви пронзил твою печень, — резюмировал Паша. — Как все с вами женщинами сложно, — почесал он свою пустую голову. — Мы же только один раз чпокнулись, когда успела?
— Это только у тебя в голове животные страсти, — заплакала я. — Убирайся!
— Какая ж ты вредная, — печально выдохнул Паша и подсел, попытавшись обнять меня. — Я искал тебя месяц как проклятый.
— Чтобы Кораблеву вернуть и спасти друга? — оттолкнула я его.
— Неправда, — качнул он головой. — Просто пост вроде как закончился, а ты свинтила, и я не знал, что делать.
— Не хочу слушать! — заткнула я уши, но его голос все равно просачивался, может быть потому, что он сидел совсем близко, а может быть потому, что хотела услышать это, будучи в глубине души мазохисткой.
— Я попробовал найти тебе замену, — честно признался Паша. — Но что-то мой друг оказывался фунциклировать. Даже подумал, доигрался, месяц без траха и все, простудился. А на 30 день нашел Ангелу и почти раздвинул ей ноги, и тут Кораблик на нее запал, пришлось отдать, — Чистяков замолчал. — Так что если тебя сейчас не рвет, то я бы не отказался от сделки, предложенной Санычем. Ну и вконце концов мы женаты. Имею я право требовать этот…, - он задумался. — Долг супружеский!
Я перестала плакать и начала смеяться. Без остановки. И чем больше я смеялась, тем больше он темнел от гнева.
***
— Почему ты смеешься? — не выдержал Паша, вскочив со стула и подходя ко мне. — Что я такого смешного сказал?
— Чистяков, мы с тобой разводимся, — ответила я четко, чтобы он понял, игры и спектакли закончились. — Ты и я — фиктивная пара, ребенка рожу и воспитаю сама. Если я к тебе и испытывала какие-то эмоции, это была ошибка. Людям свойственно ошибаться. Теперь я это понимаю. И наша новая встреча — очередное недоразумение, которое предлагаю закончить сегодня и сейчас, — я отвернулась от него и стала убирать со стола посуду.
Он долго молчал. Молчание было подозрительным. У меня задрожали руки от напряжения и жуткого желания выставить идиота за дверь, чтобы больше никогда не вспоминать.
— Наша встреча не случайна, — Паша взял себя в руки и снова сел, я с отчаянием подумала, что не избавлюсь теперь от него… Упрямый баран. — Мы встретились именно в ту секунду, когда ты узнала про беременность. Я атеист, но в случайности просто так не верю. Ребенок мой, знаю. Ты просто так не выбросишь меня из его жизни. Если я сейчас уйду, сделка с салоном аннулируется. Ты остаешься в конторе, которая плавно уйдет на дно, потеряешь работу и с токсикозом начнешь искать новую. Интересно, куда возьмут беременную женщину, которую рвет и мутит? — спросил он ехидно. — Я бы не взял, ну может только уборщицей. Да и то вряд ли.
— Вернусь к родителям, — побледнела я.
— Твой отец — инвалид, еле ноги переставляет, деньги зарабатывает мать. Кстати, я мамуле понравился, — добавил с победным видом. — Сядешь ей на шею? Ай, ай, ай, это как-то нехорошо.
— Почему ты такой бездушный? — прошептала я, не пытаясь скрыть слезы.
— Я разумный, и смотрю в будущее, а ты дурочка, которая думает только соплями. Включи голову, любовная ботва снесла тебе крышу. Я люблю женщину. Одну единственную. Эта женщина — моя мать. Сколько бы не ругала, чувствую, никогда не бросит, всегда рядом, даже сдохнуть решилась, чтобы мне было хорошо. Вот это любовь. Я в нее верю. А твоя любовь ко мне где? И в чем она? В том, что жопой вильнула и смылась, даже не поговорив? Или в том, что сейчас строишь из себя мать-героиню, не думая о ребенке? В чем твои сопли заключаются? Что-то я не понял, где я сам в них? В каждом слове только ненависть и осуждение. Я никогда не врал, ни одной бабе. Если кого-то хотел, то говорил. А ты завралась, и меня втянула в эту хрень. И знаешь что, ради матери я готов эту хрень сделать правдой, но не говорить ей, что мы с тобой — фиктивная пара. Потому что мать свою я люблю. И ребенка, если он мой, тоже буду любить. Поэтому не брошу его подыхать с мамашей без болтов в башке. Спасибо за обед, — с этими словами Паша встал и вышел, громко хлопнув дверью.
Я еле дошла до ванной, рвотные позывы опять накрыли с головой. И депрессия тоже. А я ведь только из нее вылезла и стала забывать, как было больно. Вечером вернулась подруга. Войдя в спальню, увидела, что я лежу, накрывшись с головой одеялом.
— Тебе плохо, Надя? — спросила Лада, она работала продавщицей в магазине и была нашей соседкой у родителей. В Москву, как и я, приехала искать работу, поэтому мы договорились вместе снимать жилье.
— Отравилась, видимо, — ответила я, решив не посвящать ее в детали своей странной личной жизни. — С работы отпросилась.
— Купить лекарства в аптеке? Что нужно? Сбегаю, — предложила она, присев на краешек кровати.
— Не надо, ужинай и отдыхай, завтра все пройдет, — успокоила я. — Посплю немного.
Но сон не шел. Это было такое состояние, когда и думать не получается, и не думать тоже больно. Ситуация была западней, но соглашаться на его условия казалось чем-то невыносимым и отвратительным. И сам он был мне отвратителен. Кораблева я не вспоминала, с некоторым облегчением услышав о том, что он не один. Чувство вины за то, что тебя любят, а ты нет, угнетало. Зато Чистякова не мучали колебания. Плевать ему на чувства. Паша был лишен их с рождения. Тупое животное. Наверное, здорово жить так — одними желаниями. И горя не знать. И честный, и прямой, и все у него хорошо. А я такая нерасчетливая и неразумная. Не получается корыстно и удобно устроить свою жизнь.
Вечером он перезвонил:
— Ты подумала?
— Нет, — ответила я. — Всем твоим предложениям нет. Буду дурой без болтов в голове.
— Что ты хочешь? Не понимаю? — разозлился Чистяков. — Можешь прямо сказать?
— Того, что я хочу, у тебя нет, — я помолчала. — Любви и верности. Ты не способен ни на первое, ни на второе. Поэтому нет.
***
Я быстро отключилась, чтобы больше ничего не слышать. Будь что будет. Только не с ним. Но Черт не успокоился. Не успела дойти до кровати, прислал смску: “Не забудь, утром едем к гинекологу.” Не отстанет, с тоской подумала я. Собака такой, мамулю свою он любит, подонок. Ребенок ему видите ли понадобился, чтобы не врать ей. Скотина. Обругав его мысленно, я как-то успокоилась и уснула. Ночью тошнота опять скрутила, пришлось признаться Ладе, потому что подружка, перепугавшись, порывалась вызвать скорую.