Я и мой воображаемый недруг
Шрифт:
— Садись, пожалуйста, — надо отдать ей должное, она всеми силами пыталась бороться с неловкостью. — Только вот к чаю у меня… — она быстро захлопнула хлебницу. — Хлеб что-то плесенью подался, хоть и купила вчера — сразу же было видно, что несвежий!
Ага, вчера. Судя по ее виду, она из дома, минимум, неделю не выходила.
— Да не волнуйтесь вы, Зинаида Ивановна! Мне бы только чаю.
И даже на второй кружке разговор никак не клеился. Она расспросила меня об одногруппниках, еще о какой-то ерунде, но Сережа подначивал: "Дави сильнее", на что я и решилась:
— А вы в отпуске? — с любопытством поинтересовалась я.
Она стала вести себя чуть более естественно к этому моменту:
— Да! Взяла без содержания… опять, — и снова начала оправдываться — будто только этим и привыкла заниматься. — Как-то сил у меня нет. К врачу думаю сходить… Постоянно нехорошо себя чувствую, наверное, витаминов не хватает… Понимаешь?
Я поймала ее взгляд:
— Понимаю, — она приглушила свое бормотание и снова отвернулась.
Не нужно было произносить вслух, каких именно "витаминов" ей не хватает. Нет, она просто больше не видела смысла ни в чем. И вдруг я поняла, что Сережа был прав, когда настраивал меня на строгость. Все, кто переступал порог этого дома в последние месяцы, жалел ее. Все без исключения! И, как я видела теперь, — это не помогает. Значит, надо бить тараном — лишь бы она перестала оправдываться за то, что не может справиться с болью. Ведь это и есть ее стратегия — пережить очередной визит очередного жалостливого лица, чтобы ее наконец-то оставили в покое!
Она снова попыталась сгладить неловкую паузу:
— Артем недавно заходил. Такой хороший парень! Про институт рассказывал…
Я без стеснения перебила:
— А вам нравится, когда он приходит?
Она наконец-то посмотрела прямо на меня. И произнесла уже немного другим голосом после долгого молчания:
— Конечно. Но… он приходит, потому что чувствует себя обязанным… И нам сложно разговаривать…
— А чего бы вы сами хотели?
Она смотрела на меня, не отвечая.
— Зинаида Ивановна! — я даже тон голоса повысила. — Чего вы сами хотите?
Она заморгала часто, чтобы я не увидела в навернувшихся слезах очевидный ответ — "ничего". Она ни-че-го не хочет. А я — последняя мразь, которая бьет и без того слабого человека. Но мразь, понимающая, что пусть она меня посчитает быдлом, невоспитанной тварью — да что угодно! Лишь бы она думала сегодня вечером о моей невоспитанности, чем в стотысячный раз листала альбом с детскими фотографиями. Поэтому я решила давить и дальше — пусть даже и расплачется, но она меня удивила:
— Маша… Не знаю, поймешь ты или нет, — она снова отводила взгляд и даже пыталась улыбаться. — А может, и поймешь. Только не смейся, прошу!
— Не стану, — вставила я, лишь бы она продолжила.
— Это так глупо прозвучит… Только не смейся! Я… в первое время все думала… мечта такая, понимаешь? Только не смейся — хоть это и смешно… Я прямо представляла себе эту ситуацию… прокручивала ее в голове. Ну… думаю, пришел бы ко мне кто-то… как будто стучат в дверь, я открываю — а там девушка стоит. Зареванная такая, потерянная… А я ее даже не знаю! Вот впервые вижу… Только ты не смейся! И будто она говорит, что залетела — прямо таким нелепым словом "залетела" и говорит… Смешно, да? — она потерла глаза ладонью, но все равно продолжала улыбаться. — Я прямо представляла, что она плачет, мол, не знает, что теперь делать… Может, они даже и не встречались с Сережей — просто так получилось… А ей стыдно и рассказывать мне о таком, и к кому обратиться… И ревет, как дура! А я… тоже реву, обнимаю ее, хоть даже имя не успела спросить… Ой, зачем я тебе такой бред рассказываю? Глупости какие… Смешно просто!
Мне смешно не было. Я встала резко, громко отодвинув стул. Она даже говорить перестала, вздрогнув.
— Зинаида Ивановна! Собирайтесь-ка.
— Куда?
Не знаю, перегнула ли я уже палку, но твердо вознамерилась гнуть дальше:
— Так у вас же хлеба нет! В магазин пойдем. И вашей собаке нужно корм купить. И ошейник. Кстати, это овчарка… вроде бы. Так что вымахать может огроменной.
Сережа уверенно мне кивнул, но мне его поддержка в своих решениях уже не была нужна.
— Нет-нет, Маша! — запричитала женщина. — Мне не нужна собака! Да пойми же ты — у меня сил просто на нее нет…
— У вас теперь есть собака! Овчарка! Вроде бы. И я буду иногда заходить, помимо Артема, — сказала это так, чтоб у нее даже возражений не возникло.
Щенок к нашему возвращению из магазина напрудил приличную лужицу, но Зинаида Ивановна отказалась от моей помощи в уборке этой неловкости — наверное, ей не терпелось избавиться от моей хамской персоны.
Мы с Сережей смогли нормально поговорить, только уже возвращаясь домой.
— Ты и правда думаешь, что собака ей заменит тебя или хотя бы забеременевшую от тебя девицу?
Он сегодня был более задумчивым, чем обычно:
— Нет. Но собака может стать причиной, по которой она завтра поднимется с постели.
Может и так, но я все равно недоумевала, как отважилась пойти на такое — дурное влияние, не иначе.
— А знаешь, что в этой ситуации самое ироничное? — продолжил он. — Ты и могла быть той самой девицей! Если бы меня тогда так больно не отшила! Только представь, чисто гипотетически!
— Даже гипотетически не хочу представлять! — буркнула я. — Если бы я тебя тогда так больно не отшила… возможно, ты бы и не разбился…
— Точно! — оживился он. — Ты виновата в моей смерти!
Вроде бы и шутка, но не слишком смешная. Виноватой я себя не чувствовала… но не поэтому ли он свалился на мою голову?
Он две пары выносил мне мозг, не давая слушать лекцию. Согласно его планам на день, раз уж я так и не собираюсь посетить кладбище, то должна непременно пригласить Артема в кино. На тихое замечание: "У него же девушка есть", ответил, что как раз сегодня Артем с девушкой в ссоре, так что самое время брать тепленьким. Обсуждаемый объект, действительно, постоянно смотрел на телефон, будто ждал от кого-то СМС-ки или звонка. Наверное, дружбан его уже изучил все опознавательные признаки "ссоры". Но я потакать ему не собиралась.
Артем сам подошел ко мне, обескуражив:
— Пойдем после пар в кафе? Поговорим.
А ведь я уже почти начала обдумывать визит на кладбище! Такой шансище упустила поразвлечься.
Мы уселись за столик в большом зале. Это кафе было излюбленным местом всех наших, поскольку располагалось совсем близко к институту. Заказали только кофе.
— Так и о чем ты хотел поговорить? — начала я, раз уж он никак не начинал.
Артем улыбался задумчиво:
— Поблагодарить тебя или поругать — еще не определился, — на мой удивленный взгляд пояснил: — С утра видел теть Зину — она щенка выгуливала. Рассказала, конечно, что ты ей устроила! Жаловалась, что Бульба ей уже всю прихожую загадил и обувь погрыз! Она сегодня всю ночь из-за него не спала.