Я и мой воображаемый недруг
Шрифт:
— Но ты чуть не погибла, — сказал он совершенно серьезно. — Потому что план был совсем дерьмовый.
— Тут не поспоришь, — я вытащила градусник, на котором уже набежало 37,7. — Сможешь принести мне таблетки?
— Обнаглела, Ваше Величество!
— Зови меня "Бэтмен", щенок. И пошевеливайся!
Глава 7. Матрёшки
Две кружки! Целых две кружки с водой он не донес до моей постели, а на третьей я уже не выдержала. Переступила нервно через осколки. И так едва хожу — а еще и убирать теперь!
— Не-не, — Сережа шел навстречу, не отрывая взгляда от рук со стаканом. — Дуй назад. Я уже почти…
Я просто выхватила у него тару, сделала глоток, а лишь потом прошипела:
— В туалет я хочу, понял?!
Хотя стоит признать, что он очень старался. Не шумел, не шутил, не беспокоил меня. Даже пытался погладить по голове, когда я засыпала — а я почти постоянно засыпала.
— Ты что делаешь? — поинтересовалась я, ощущая ветряное прикосновение к своему больному челу.
— Чухаю [1] тебя! Жалею!
1
Слово "чухаю" с ударением на первый слог существует! Зуб даю!)
— Да я же почти не чувствую, как ты меня… как ты там сказал?
Он тут же улыбнулся и нырнул в меня — болезненное сознание позволяло ему это делать без труда, а у меня сил сопротивляться не было. Теперь я гладила себя своей собственной рукой — ахтунг-ахтунг, вызывайте санитаров!
— Сереж, отстань уже. Я не хочу сама себя жалеть!
— Спи, моя радость, усни-и-и, — пропел мне мой же рот. — Тебе пора научиться абстрагироваться от себя, раз уж мы тут иногда бываем оба.
— Ага, абстрагироваться…
— Да и к тому же, откуда ты знаешь, что я делаю с твоим телом каждый раз, когда ты спишь? Между прочим, ты уже раскрученная стриптизерша в клубе неподалеку.
— Чего? — я даже глаза открыла. А он взял и тут же их закрыл.
— Шучу я. Спи.
Я звонила Танюхе, предупредила ее, что пропущу несколько дней. Хоть температуру я и сбила, самочувствие было просто адским. На третий день стало скучно, потому что спать постоянно уже не хотелось. Сережа читал мне книжку голосом доброго волшебника. Ему иногда даже удавалось самому перелистнуть страницы… От такой опеки стало еще скучнее, потому что книжка, волею судеб, оказалась учебником по сопромату. Но он умудрялся даже формулы читать с выражением, растягивая слова.
В общем, в итоге мы завернулись в одеяло и смотрели сериал на ноутбуке. На третьей серии зазвонил мой телефон.
— Привет, Артем, — мой голос еще сильно хрипел.
— Привет! Как себя чувствуешь?
Сережа изобразил такую физиономию, что я чуть не расхохоталась: вытянул губы в "О-о!" и закатил хитрющие глаза к потолку.
— Да так. Отхожу помаленьку.
Он немного замялся:
— Маш… Можно, я приеду попроведать тебя? Апельсины там — все, как полагается! Конспекты тебе откопирую. А то Танюшка сказала, что ты там одна совсем… Она, кстати, завтра хочет к тебе заглянуть.
Сережа даже изображать обморок прекратил, быстро-быстро закивал головой.
— Эм-м, ну приезжай… Если заразиться не боишься, — и продиктовала адрес.
Только после того, как отключилась, пожалела, что поддалась уговорам призрака.
— Ну и как я ему понравлюсь — с распухшим носом и красными глазами? Да и сиськи у меня за это время не сильно выросли!
Сережа уже открыл шкаф в поисках того, во что мне следует переодеться:
— Наоборот! Ты такая мерзко-опухшая, что вызываешь жалость и желание няшкать! Вот честно! — я только рассмеялась. — Но радуюсь я потому, что, похоже, со Светкой он так и не помирился, раз лыжи на другой плацдарм навострил…
Безумно приятно услышать такой комплимент! Да и не находила я ничего слишком странного в этом визите — до Сережиной смерти мы вообще очень дружные были. Иногда больных всей группой и навещали, так что мне еще повезло.
Я все-таки привела себя в порядок, насколько могла. Вместе заправили постель — у него обращаться с предметами выходило все лучше. Толковый полтергейст — отличный помощник в хозяйстве! Вот только мне попался бестолковый — хрен заставишь что-то сделать. Но в последние дни он был исключительным лапочкой. Поэтому даже спорить не стал, когда я пошла открывать, а ему скомандовала: "Щелкни чайник".
Артем протянул мне пакет с апельсинами и зашел внутрь. У меня никого из одногруппников, кроме Танюхи, раньше в квартире не бывало. А, ну кроме мертвых одногруппников, которые сейчас кружили около гостя и счастливо посмеивались.
Я заметила, что Артем скован и смущен. Возможно, что Сережа и не преувеличил про навостренные лыжи. Ведь и правда — он мог приехать с кем-то, но решил заявиться один. Визит вежливости или предлог?
Он подробно расспросил меня о самочувствии, рассказал о том, что было в институте, о том, как ругается Сережина мама на Бульбу, согласился выпить чаю. Я смотрела на него и не могла не отметить, насколько он приятен мне. Просто загляденье! Такой живой, такой нормальный… такой совсем не из тех, кто убивает педофилов, а потом хладнокровно скрывает следы преступления. Он будто из другого мира — и теперь я даже не знала, чей мир реальнее. Как будто то, что я сделала, сразу отдалило меня от нормальных людей за границу горизонта.
— О чем задумалась? — Артем нахмурился. — Устала? Я пойду, наверное.
— Нет, посиди еще! — спохватилась я. — Мне скучно тут… одной.
Сережа кивнул — мол, не отпускай торопыгу просто так.
Но говорить как-то особо было не о чем. Артем завел разговор о том, что надо возобновить групповые "выпасы" — мне оставалось только поддакнуть. В общем-то, и все. И я решилась — естественно, не без поддержки невидимых для остальных собеседников:
— Расскажи мне о своей девушке, Артем. Света же ее зовут?
Он удивился:
— Света… Я никогда не говорил о ней… Откуда ты знаешь про Свету?
— Не помню точно… — я решила не сдаваться. — Может, Сережа рассказывал.
— Я не знал, что вы с ним так близко общались…
Ну вот, куда-то я не туда свернула. Надо выворачивать:
— Общались. Не близко… Ты не хочешь рассказывать? Тогда извини…
Он оживился, решив не смущать меня еще сильнее:
— Да нет! Я просто… Да. Мы с ней встречаемся. Встречались…
Сережа потер руки, а я уточнила: