Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор
Шрифт:
– Бруно?
Алиме лишь пожимает плечами.
– Мастер? – снова пытаюсь угадать я.
Она тем временем начинает переворачивать те карты, что разложены вокруг этих двух, лежащих в форме креста. На каждой карте – самые разные картинки. На некоторых из них – девушки. На одной – мужчина с мечом, а на остальных – всякие разные сюжеты.
Алиме чем-то недовольна, и переворачивает первую из четырех выложенных в вертикальный ряд карт.
Большое сердце, пронзённое тремя мечами.
– Маркус… - как-то грустно говорит Алиме, - ты… кого-нибудь… любишь?
Сглатываю.
– Ну… не могу сказать, что прям люблю…
Она переворачивает еще одну карту.
Ее смысл понимаю даже я.
– Смерть? – спрашиваю Алиме.
– Эта карта не всегда означает именно смерть, - объясняет она. – Иногда она говорит об окончании какого-то жизненного этапа, и начале другого.
– Типа я выберусь с Арены?
– Типа этого, да, - но сказано неуверенно.
Переворачивает третью.
На ней – что-то типа пизанской башни, такая же скошенная на бок. И из нее падают люди.
Алиме сглатывает. Ее рука дрожит, когда она переворачивает последнюю карту.
И облегченно вздыхает.
– Колесница, - говорит она, и бросает карту на стол. – Ты уже очень скоро выберешься с Арены, Маркус.
Улыбается.
Но как-то грустно.
– А что еще они говорят?
Опускает глаза в стол.
Ставит палец на одну из карт. Там нарисовано некое чудовище.
– Берсерк, - говорит она. – Безумный монстр. Он станет очень важным этапом для тебя. Ты выживешь… но многое потеряешь.
Ее взгляд падает на сердце, пронзённое мечами.
Я догадываюсь о смысле этой карты.
– Эбби убьют?
– Эбби? – Алиме улыбается, глядя на меня. – Я рада, что твой выбор пал на эту красоточку, а не ту шалапендру, которую ты водил в таверну.
– Я тоже, - признаюсь честно. – Так ее убьют?
– Не знаю, - пожимает плечами. – Возможно, вы просто расстанетесь. Но одно точно – сердце твое будет разбито.
Хорошего в раскладе было мало.
– И как скоро, по-твоему, все это должно произойти?
– Они… - Алиме смотрит на карты, - не видят дальше двух недель. Так что…
– Я понял, - почему-то мне кажется, что в этом мире подобным вещам нужно верить. Почти уверен.
– Прости, что скинула тебе. Не нужно было…
– Я сам попросил, - говорю я и откусываю пирожок. Ранее очень вкусный, теперь он стал каким-то… пресным.
– Давай чай поставлю, - предлагает она и удаляется к печи.
Когда она встает, я беру в руку одну из карт, ближе всего лежащую ко мне. Некий шут. Он идет вперед, не замечая, что перед ним обрыв. В зубах у него зажата какая-то палочка, и мне даже кажется, что это сигарета, или даже самокрутка, но я прогоняю эту мысль, так как вряд ли в этом мире они существуют… но лицо шута… очень уж оно напоминает мне Эла… особенно эти волосы, торчащие из-под типично шутовской шляпы с бубенчиками.
Волосы, напоминающие дреды...
***
– Нужно поговорить, Маркус, - говорит Элеонор, едва я успеваю переступить порог нашего дома. В гостиной находятся практически все. Кроме Марии, запертой в подвале.
И эти самые все смотрят на нас. Особенно Эбби.
– Наедине, - произносит мисс Флауэрс.
После этих слов Эбби как-то ежится.
Я бы улыбнулся от мысли, что она начинает ревновать, но только не после того, что узнал несколько часов назад в доме Алиме.
– Ну… хорошо, - киваю, а затем иду за Элеонор наверх по лестнице. Она ведет меня в свою спальню, которую практически не использовала ни по одному из ее назначений. – Рад, что ты вернулась.
Она закрывает за собой дверь.
Теперь стоит и смотрит на меня.
И молчит.
– Элеонор? – произношу я в попытке разбудить ее.
– Мой месячный цикл не нарушался ни разу за всю мою жизнь, - выпаливает она. – Всегда ровно двадцать восемь дней. Всегда!
– Типы ты заболела?
Она усмехается. А я отгоняю от себя ту мысль, что атакует мой мозг.
– У меня задержка.
Сглатываю.
Я прекрасно понимаю, что она пытается мне рассказать.
– В нашем мире, - она улыбается, - я сказала бы что-то вроде: «Дорогой, я была у врача».
И я сажусь на кровать. Вернее даже, падаю.
Как-то… странно это всё…
– Ты побледнел, - замечает она.
– Правда? – вопрос риторический. Мне нехорошо, и я это знаю. Первая мысль: «Эбби точно меня бросит!» Вторая… - Не обязательно ведь я отец, верно? Бруно тоже с тобой спал, и…
– То время, когда я могла залететь, приходится именно на те дни, когда я была только с тобой. И тот единственный раз, когда ты в меня кончил. Помнишь?
Я помню. Она даже тогда испугалась. Говорила, что может забеременеть.
Я помню это…
В горле сушит.
Вот как же так-то а?! Некоторые пытаются! Стараются! Долго стараются, но у них не выходит. А тут... один-единственный раз, когда я не сдержался, был настолько возбужден, что...
– Да и… я уже типа сделала тест ДНК, - закатывает она глаза. – Мне доктор сообщил и про беременность, и про то, кто отец. Я и сама догадывалась о беременности, а о том, кто отец, и вовсе была уверена, но...
– Какой еще доктор?
Элеонор некоторое время молчит, раздумывая, как ответить.
– Хейзел, - сглатывает.
А я усмехаюсь.
– Он предложил мне сбежать, - присаживается на кровать рядом со мной. – Говорит, что пойдет на этот риск ради меня. Мастер его поддерживает. Говорит, что поможет с побегом.
– Но у них же бой…
– Хейзел говорит, что этот бой – чистое самоубийство. Подбивает Мастера тоже на побег…
– А он что?
Элеонор тяжело вздыхает.
– Мастер сказал, что не будет бежать ни от драки, ни от смерти. Сказал, что уже давно готов умереть.