Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор
Шрифт:
Он сглатывает.
Подцепляет одежду Элеонор кончиком ножа и разрезает ее.
Обнажает ее великолепную грудь и совершает глубокий вдох, глядя на соски.
– Ты так прекрасна, когда нага, - играет желваками. – Есть в тебе что-то, красотуля. Не знаю, что это… но есть.
Лезвие касается нижнего края грудины, и он вспарывает ее грудную клетку, слушая хруст костей. Затем запускает в грудную полость руку и извлекает сердце. Бросает его в сторону.
– Передай Маркусу привет, - шепчет ей, наклоняется, слегка касается ее губ своими.
Медленно и нежно целует.
И затем вонзает серебряный нож в себя.
Рычит, стиснув зубы, и резко вспарывает свою грудь, как только что сделал это с Элеонор.
Нож бросает в траву – больше он не понадобится.
Левой рукой оттягивает ребра, а правой хватается за свое сердце.
Понимает, что это нужно сделать быстро.
– Если уж я оставил друга, то не для того, чтобы свой зад спасти, - цедит он сквозь зубы. – Увидимся на Колесе Сансары, Майки.
И вырывает свое сердце.
Его начинает покачивать так, словно он пьян. Все еще понимая, что нужно делать, Хейзел погружает сердце в грудную полость Элеонор, и даже видит, как тут же начинают срастаться сосуды.
А затем, улыбаясь, он наблюдает, как темная пелена поглощает Элеонор с вывороченной грудной клеткой в свои недра. Затем эта пелена поглощает и весь мир, и он не слышит ничего, кроме ударов сердца. Своего сердца. Но уже не в своей груди.
Так, стоя на коленях, Хейзелсмоук и совершает последнюю попытку сделать вдох, но у него не выходит.
И Лифхай, Древняя Волчица, с улыбкой принимает душу старого оборотня...
Глава 39
Глава 39. Императрица
Двумя днями и одной ночью ранее…
Я прижимаю Эбби к стене и страстно целую. Сначала в губы, пропихивая свой язык в ее рот, а затем спускаюсь ниже. Целю шею, грудь. Хотя бы ту ее часть, что выпирает наружу сквозь глубокое декольте.
– Маркус… - шепчет она, зарываясь ногтями в мои волосы.
Я сильно сжимаю ее ягодицы, а затем перехожу к грудям и мну уже их.
Мы только что вернулись с нашего свидания. Уже поздно. И я ее хочу.
Дьявол, как же я ее хочу! Воздержание было таким долгим, что сдерживаться все труднее и труднее!
– Маркус, - она хватает меня за руки, когда я пытаюсь растянуть ее одежду, чтобы вынуть груди наружу. – Маркус, нет.
– Да почему?! – я моментально отстраняюсь. – Что за правило такое у тебя?! До свадьбы что ли мне не дашь?!
Она отрицательно качает головой.
– Не до свадьбы. До следующего боя.
– Чего? Да ведь хрен его знает, выживем ли мы вообще…
– Вот именно, - она кладет свой палец на мои губы. Точно так же, как это сделала Элеонор прошлым вечером. – Если мы оба выживем, - она прикусывает нижнюю губу, - я стану твоей наградой.
Сказав это, она нырнула в свою комнату и закрылась изнутри.
– Похоже на манипуляцию, - говорю я ей, надеясь, что она услышит через дверь.
– Как хочешь называй! – раздается из-за двери, и я улыбаюсь.
– Опять апрель, опять грачи, - напеваю я себе под нос, - опять капель, опять дрочить…
***
Следующее утро началось ровно так же, как и все предыдущие в этом доме. Разве что, ожидая Бруно, чтобы идти с ним к Мастеру на тренировку, я смог вдоволь помацать Эбигейл, которая разрешил себя трогать где угодно, но только через одежду.
Так что на тренировку я пошел с завидным стояком.
А вернулся с неё еле живым. Знахаря вызывать не пришлось, но я все равно чувствовал себя настоящим трупом. Около полутора часа я сидел в мягком кресле, пока Эбби массажировала мне ноги. Вообще это предложила сделать Нинель, но Эбигейл заявила, что и сама может. Так что после обеда мне было очень даже неплохо…
Но еще лучше было вечером, когда мы с Эбби, после очередных гуляний по гладиаторскому городку, парку и всяких рынков, заперлись в моей спальне. Нет, она снова мне не дала… но помогла. Она запустила руку мне в штаны, и очень скоро я остался вовсе без них. Затем она принялась мастурбировать мне. Я просто лежал и кайфовал, изредка трогая ее грудь (опять же через одежду).
И, когда я кончил (себе же на одежду), она шустро убежала в свою комнату.
Не смотря на дискомфорт, уснул я быстро.
А одежду все равно Нинель стирать…
Сюрпризы же для меня хранил именно последний день…
…день, когда сразу после завтрака кто-то постучал в дверь.
Открыл, естественно, Боб.
В дом вошел человек в весьма недешевых одеяниях.
В руке у него был свиток.
– Это для господина Спенсера, - объявил он Бобу, прижимая бумажную трубочку к себе.
Дворецкий отступил, позволяя мне разбираться самому.
Я встал, подошел к этому чуваку, взял послание, назвавшись тем самым Спенсером, и принялся читать. В нем было приглашение в императорский дворец.
– Императрица лично вызывает Вас, господин, - еще раз произнес гонец и удалился.
Прямо перед воротами особняка стояла императорская карета. Как и было сказано в послании. Карета, которая должна была отвезти меня во дворец.
***
Шествуя по мраморным коридорам, я то и дело рассматривал картины в золотых рамках и невероятной красоты скульптуры. Такого богатого вида я не видел никогда в жизни – ни в этом мире, ни в своем родном.
А тронный зал и вовсе чуть не прикончил своей роскошностью и величием.