Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор
Шрифт:
Упавшее к ногам Марии изувеченное тело было уже мертво.
Муромец наносит удар, ориентируясь на крик Эбби, но она, слава Богу, успевает очнуться и спрятаться за камнем, по которому и приходится удар.
Я уже бегу, но даже не представляю, как буду побеждать.
Попросить Марию помочь и зажечь хренову самокрутку бесполезно – она этого не сделает. По своей воле или нет… но она не поможет.
Пригнувшись, я совершаю очередной прыжок.
***
И снова тремя днями ранее…
Когда мы с Эбби проходили мимо трактира, из него выскочили четверо мужланов, напоминающих типичное быдло. Оттолкнув старика, один из них громко заржал, когда тот упал лицом в поильную для лошади.
А затем эти четверо двинулись в нашу сторону, но в тот момент их внимание мы не привлекали. Разве что сначала. Затем один из них, жующий нижнюю губу и почесывающий свои причиндалы, заметил Эбби и чмокнул воздух, посылая ей воздушный поцелуй, отчего моя спутница скривилась.
А затем их лидер ударил меня плечом.
После чего тут же развернулся.
– Осторожнее, сопляк, - сказал он, указывая на меня пальцем. – Было бы у меня чуть больше времени – трахнул бы и тебя, и твою подружку.
– Ладно, Леркин, пошли, если не собираешься его пришить, - сказал один из его парней, после чего все четверо двинулись дальше.
– И почему у таких ребят есть привычка ходить вчетвером? – спрашиваю я Эбби, и она смеется, поняв, что я говорю о Бруно. Он тоже в подобной манере бороздил коридоры школы, придираясь к остальным. И у него тоже было три приспешника – Джон, Моррис и Крис.
Все они сейчас убиты, кроме самого Бруно. Думая об этом, я больше не считаю, что сказал что-то смешное, хотя Эбби, видимо, о таком не задумалась.
– Ну что, мы идем? – спрашивает пышногрудная блондиночка, и я не могу больше позволять ей ждать.
– Да, конечно, - улыбаюсь и иду вперед.
Имя Леркин я почти сразу же забыл, даже и не подозревая, когда и при каких обстоятельствах мне вновь придется его услышать.
***
Снова оказавшись на земле, я вижу слепого Муромца, размахивающего мечом.
Я понимаю, что маны остается на донышке, и либо я прекращаю слияние с Кошмаром, либо отдаю ему полный контроль. Сглатываю, глядя на Эбигейл, прячущуюся за булыжником. Она плачет, глядя на меня.
Несложно догадаться, что Муромец прикончит ее, как только успокоится и начнет доверять слуху. А ведь он начнет… точно начнет.
Делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Вновь оказываюсь в этом мире с черным небом и черной землей. С этим странным шаром, висящим посередине, словно некий светильник.
– Хочешь снова попытать счастья? – ухмыляется монстр.
Я киваю.
– Это мой мир, не так ли? – тихо спрашиваю я. – Моя душа. Мои… Чертоги разума.
– И что? – я слышу некую тревогу в голосе Тени.
– А это значит, что я им управляю. Это как сон. Но и сном можно управлять.
– Когда ты понимаешь, что находишься во сне, то тут же просыпаешься, - хрипит Тень, но я лишь широко улыбаюсь.
– Но между этими двумя точками есть маленький промежуток. Когда сон можно… подчинить себе. Он невелик. Быть может, даже доля секунды. Но это возможно.
И я покрываюсь черными доспехами. Я призываю их мысленно, просто представляя их себе.
– Я понял это, когда ты изменил траекторию своего падения. Ты просто умеешь управлять этим миром.
Тень бросается на меня, и я представляю, как за ноги Его хватают черные руки, и они тут же появляются из черной земли. Все, как я и представил. Тень падает на землю.
– Но это невозможно! Я правлю этим миром! Только я!
Из-под земли появляются цепи, они сковывают его по рукам и ногам, растягивают и обездвиживают. Я иду к нему, и в руке появляется черный клинок.
Я полностью контролирую этот мир.
Целиком.
– Это мой мир! – кричит Тень.
– Мой мир!!!
– Больше нет, - произношу я и наношу удар.
***
Элеонор больше не дышит.
Только что ее сердце перестало биться.
Хейзел медленно набирает в грудь воздуха и тяжело его выдыхает.
– Знаешь, - он аккуратно убирает прядь волос Элеонор с ее лица за ухо, - недавно у меня был разговор с Маркусом… и я сказал ему, что не знаю, как обратить человека в оборотня. Это частично правда.
Он сглатывает.
Затем аккуратно вынимает свою руку из-под ее головы.
– Но истинная правда в том, что я не знаю, как обратить человека в волка, при этом оставаясь живым.
Затем он встает, держась за кровоточащий бок, и идет к выпотрошенному охотнику. Встает перед ним на колено и обыскивает. Тот нож, которым он ударил Элеонор, не подойдет. Нужно серебро.
И необходимый кинжал он находит в его ножнах на голени.
Покрутив оружие в руке, Хейзел медленно встает. Из его спины по-прежнему торчат две стрелы, и еще одна – из груди. Прямо над сердцем. Он вынимает ее и отбрасывает в сторону.
– Четыре дня назад я сделал выбор, самка. Помогать Майки и умереть рядом с ним на Арене, или спасти тебя. Тогда мне казалось, что я просто трус. Что прикрываюсь тобой, чтобы спасти свой сральник.
Он опускается на колени перед Элеонор.
– Но нет, самка, - он облизывает губы. – Кажется, я реально в тебя втюрился.
Усмехается.
– Когда ты пришла… я же почувствовал его запах на твоих губах, - продолжает улыбаться, вертя нож с серебряным кинжалом в руке. – Вы поцеловались, я знаю. Но я не маленький пацан, чтобы париться из-за такой херни, верно?