Я иду искать
Шрифт:
«Пошла вон и не появляйся здесь!» - я не приказывал, просто произнёс слова, словно отгонял разыгравшегося домашнего котёнка. Животное покорно опустило большие оранжевые глаза, которые до этого не сводила с окровавленной рубашки Ланса, метнулось в сторону и исчезло.
Мири выронила ветку и села рядом с нашим магом. Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и она закричала на меня так, словно это я был во всём виноват:
«Ну что смотришь? Быстро тащи сюда мою чёрную сумку, а потом набери в ручье чистой воды и поставь кипятить. Будем лечить Ланса».
И пока я суетился, выполняя её задания, девушка разорвала рубашку моего друга и помощника, внимательно осмотрев раны на его груди, оставленные когтями напавшей твари.
Дальнейшее я помнил плохо: просто выполнял то, о чём меня просила Мирела, а когда перевязанного Ланса мы кое-как занесли в повозку, она вдруг виновато произнесла:
«Прости меня, Реми. Не хотела на тебя кричать, просто испугалась. Эта дикая кошка выскочила буквально из ниоткуда. Ланс бросился ей наперерез, а та ударила его лапой…» - дальше говорить она не могла, а только всхлипывала у меня на плече. Я не знал, как её утешить, и испуганно поглаживал дрожащие пальцы девушки.
Когда Мири немного успокоилась, наконец, заметила, что моя кисть болтается и, охнув, начала возиться с ней. Я пытался «отбрыкаться», повторяя, что мне совсем не больно, хотя, конечно, врал, и что Ланс быстро всё залечит, как только придёт в себя.
К счастью, Мири меня не послушала и обработала руку как надо, даже напоив какой-то дрянью, после чего боль немного утихла. Она не спрашивала, что со мной совсем недавно произошло. Думаю, у неё были свои мысли на этот счёт, но пока Мирела об этом помалкивала, велев остаться рядом с лошадьми и караулить до восхода луны, обещая меня сменить.
Ссутулившись, я сидел у костра, подбрасывая ветви в огонь и отгоняя надоедливую мошкару. Мне было не до сна. Сегодня я нарушил установленные мной же правила - обратился к своей второй половине, используя её силу. И оправдывал свой поступок сложностью ситуации. Между тем, прекрасно понимал, что сам загоняю себя в ловушку: чем чаще буду уступать злу, тем быстрее оно меня победит.
«Где же ты, выход?» - спрашивал себя снова и снова, и всё - без толку.
Мири проснулась сама и застала меня бесцельно бродящим вокруг костра. Моя рука совершенно не болела, спать - не хотелось
– Иди отдыхать, Мири! Я покараулю до рассвета. Как там Ланс?
– С ним всё будет в порядке, завтра даже и следа от раны не останется.
– Здорово. А что это ты делаешь?
– мой голос звучал очень испуганно, и не без причины.
Она скинула широкую юбку и, сняв через голову кофту, легла прямо у костра, призывно постучав ладонью рядом с собой.
Я робко приблизился, смущённо отводя взгляд от прекрасного смуглого тела.
– Да иди же скорее, хочешь, чтобы я передумала, или меня съели комары?
– она гортанно засмеялась. От этого звука я совсем потерял голову, и, присев рядом, начал быстро раздеваться.
Мири удивлялась, гладя мою белую кожу:
«Надо же, какой ты нежный, совсем как девушка…»
– И вовсе нет, - смущённо бормотал я, не представляя, что надо делать дальше.
Мири внимательно осмотрела меня, поглаживая руку маленьким смуглым пальчиком:
«Вижу, что не девушка» - она продолжала смеяться, прижимаясь ко мне.
– Не бойся, Реми, я буду очень осторожна и ничего не сломаю. У тебя ведь раньше не было девчонки?
– Нет, - шептал, зарываясь лицом в её тугие косы и неумело обнимая тонкий стан.
– Теперь будет, - тихо произнесла она, касаясь губами моих робких губ.
И как пишут в романах - «ночь спрятала нас под своим покрывалом…»
Я проснулся, когда первые лучи солнца нагрели мою щёку, и ужасно захотелось её почесать. Но сделать это оказалось невозможным, потому что кудрявая головка Мири удобно устроиласьна моей руке. Несколько мгновений просто счастливо улыбался, сдувая непослушные тёмные пряди с её милого лица. Потом осторожно освободил руку и укрыл мою красавицу её широкой юбкой.
Пока искал свою рубашку и штаны, почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и, подняв голову, увидел ухмыляющеесялицо друга. Он стоял у повозки, по привычке скрестив руки на груди, и внимательно нас рассматривал. Я со спокойным видом продолжил одеваться.
– Может, хотя бы отвернёшься, Ланс…
– С чего бы это? Вы - такая симпатичная пара, глаз не отвести!
– прошептал он, чтобы не разбудить Мири, - вижу, она провела-таки свой обряд, и, смотри, как успешно.
С этими словами он распахнул последнюю из оставшихся у него рубашек, демонстрируя быстро зажившие раны от когтей дикой кошки. Лучше бы он меня ударил или плюнул в лицо, честное слово! Я пошатнулся и, ничего не говоря, пошёл к ручью, слыша за собой быстрые шаги Ланса.
Обида душила меня, я почти бежал: не хотелось, чтобы он увидел предательские слёзы в глазах. Нога запнулась о камень, и мой вредный друг поймал меня в прыжке.
– Прости, Реми, я - дурак. Знаю ведь, что нельзя так глупо шутить, а язык сам… Прости, прошу тебя.
Кивнул в ответ и, присев у ручья, стал умываться. Ланс подсунул мне котелок, и пришлось его наполнить ледяной, видимо, стекавшей с гор, водой. Но, задумавшись, я продолжал держать давно переполненную ёмкость под льющейся с огромного валуна струёй. Друг осторожно разжал мои пальцы и, забрав котелок, взял за руку, пытаясь увести к повозке.
Я рванулся и, схватив его за воротник рубашки, хрипло прошипел:
«Думаешь, она просто меня пожалела, да? Потому что Реми - маленький больной урод?»
Он освободился из моего захвата.
– Не цепляйся к одежде, и так, по твоей милости, с одной рубахой остался… Успокойся, Реми, откуда мне знать. В племени Мири к таким вещам относятся просто: если ты нравишься девушке - она будет с тобой, но также легко может и бросить. Ведь, на самом деле, мы совсем её не знаем. Просто я хотел тебя предупредить, чтобы ты особенно не фантазировал на её счёт. А то ведь в жизни практически всё совсем не так, как в твоих любимых романах, - и совсем тихо добавил, - не хочу, чтобы тебе было больно…