Я — Легион
Шрифт:
— Спасибо, Катерина! Да, буквально только что был зачитан приговор Сергею Секирину. Его признали виновным в убийстве, побегу из-под ареста, а так же в применении насилия в отношения сотрудника полиции! Секирин свою вину признавать отказывался до последнего, всячески демонстрируя свое пренебрежение и нахально отвечая на вопросы прокурора и судьи. Он был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже отказался от адвоката, решив представлять свои интересы самостоятельно. Но события явно пошли не по его плану! Наказание за подобные проступки оказалось строгим и неотвратимым — двадцать пять лет тюрьмы.
Когда ролик закончился, Вика еще с полминуты тупо смотрела в погасший экран, силясь понять, шутка ли это или правда. Наконец она с трудом сумела перевести взгляд на взволнованную подопечную, что переминалась с ноги на ногу рядом с ней, будто боялась неосторожным словом нарушить ход мыслей Стрельцовой.
— Это… что?
Виктория была слишком шокирована увиденным и услышанным, чтобы сходу начать генерировать планы дальнейших действий, поэтому ее первый вопрос оказался вот таким вот глупым.
— Алло, Вика, очнись! Сергея посадили! Ты что, все прослушала?
— Нет, я все слышала… просто я не понимаю…
— А я, кажется, понимаю! Он еще тогда мне сказал о том, что находиться рядом с ним опасно, словно уже тогда у него были проблемы!
— Странно, мне он ничего подобного не рассказывал, хотя я и пыталась у него выспросить.
Как бы Виктория не старалась придать голосу привычный тон, но тот все равно задрожал от прорезавшихся в нем ревнивых ноток. Однако Алина, похоже, даже не обратила на это внимания, кинувшись нервно вышагивать по всему кабинету, периодически спотыкаясь о стулья.
— Что же делать… черт! — Она оттолкнула некстати оказавшееся на ее пути кресло. — Мы же должны ему помочь!
— Как?
— Откуда я знаю как? Я думала, ты предложишь! Ты ведь такая умная, большая начальница, у тебя голова всяко варит!
— Ты выбрала не самый удачный момент для своих подколок. — Голос Виктории прозвучал достаточно холодно, чтобы даже эта взбалмошная девица ощутила перепад температуры.
— Нет, Вик, ты не подумай, я серьезно! Извини, если это прозвучало как-то не так, но я на самом деле так считаю. Ты действительно куда умнее меня.
— Кхм… спасибо. — Стрельцова немного смутилась, потому что никак не ожидала услышать подобных слов от девушки. Она, как бы это лучше сказать, обычно больше провоцировала ее, нежели сыпала комплиментами. — Тогда я предлагаю для начала навестить Сергея и поговорить с ним.
— Думаешь?
— Да. Так мы хотя бы сможем узнать, осужден ли он справедливо, или все-таки нет. И если второе, то я не пожалею никаких денег, чтобы добиться для него справедливости!
— А если он все же убийца? — Голос Алины прозвучал сухо и безжизненно, словно она даже думать боялась о таком, не то что произносить вслух.
— Нет, — отмахнулся Виктория, — это исключено. Он не такой человек, я хорошо его знаю.
— Знаешь, Вика, я с тобой почти готова согласиться, если бы не одно но.
— О чем ты?
— Я своими глазами видела, как Сергей в одиночку избивает десяток человек. При этом он делал это так, что они еще долго не поднимались на ноги. Он вполне мог убить случайно, не желая того.
Тут Стрельцова задумалась. Да, глупо было отрицать очевидное, Секирин драться умел и, пожалуй, даже любил. Он когда-то упоминал о тяжелых для него школьных годах, полных травли и издевательств, и, видимо, воспоминания о тех временах до сих пор преследовали его. Даже сейчас, будучи взрослым мужчиной, он легко и самозабвенно мог кинуться в отчаянную рукопашную схватку, чтобы… чтобы что? Восстановить справедливость? Наказать обидчиков? Доказать что-то самому себе? Вика не знала ответа на этот вопрос, но факт от этого фактом быть не переставал. Сергей действительно мог кого-то отправить на тот свет без умысла.
— Нельзя убить случайно, Алина. Убийство — это всегда умышленно. А в нашей юриспруденции для этого используется термин «Причинение смерти».
— Ой, только давай без лекций по особенностям отечественного права, ладно? В конце концов, это ничего не меняет! Сергей в тюрьме, и мы даже не знаем, как ему можно помочь!
— Еще как меняет. Если его осудил именно за убийство, значит там была не просто драка… но ты права, нужно ему помочь. Давай сначала попробуем поговорить с ним, а уже потом будем думать.
— То есть, если он все-таки кого-то уби… причинил смерть, то ты его оставишь там?
Алина говорила с таким полуобвинительными интонациями в голосе, будто Виктория уже бросила Сергея на произвол судьбы.
— А что я смогу сделать?! — Стрельцова все-таки не выдержала и вспылила. Её и так подобная новость достаточно выбила из колеи, а тут еще эта пигалица масла в огонь подливает. — Ты что думаешь, если у меня богатый отец, то он может купить кого угодно, даже судей, прокуроров и всех прочих?!
— А что, хочешь сказать, что не может?
Вика уже было набрала в грудь воздуха, чтобы разразиться длинно и эмоциональной отповедью, но выдохнула, грустно покачав головой.
— Не знаю. Но ради Сергея он этого точно не станет делать.
— Но как же…
— Алина, — с нажимом произнесла Виктория, — давай сперва разыщем, куда Серёжу вообще посадили, ладно?
— Ну да, точно… давай будем последовательны. С чего начнем?
— Я попробую поспрашивать у знакомых, может, у кого-то выходы на МВД есть, уж там-то наверняка должны знать…
Виктория еще даже не успела подумать об этих знакомых, как в ее памяти всплыл эпизод с одной глупой хэллоуинской вечеринки, где Сергей стоял и разговаривал… с генерал-майором полиции Суховым. И почему-то девушке очень настойчиво стало казаться, что то событие и Серёжино заключение очень даже связаны между собой…
Глава 11
Прежде чем отвести меня в так называемый «клоповник», надзиратели потащили меня к местному интенданту, который взамен моей порванной и щедро залитой чужой кровью одежды выдал мне чью-то поношенную тюремную форму, состоящую из грубой робы, потрепанных линялых штанов и какой-то совсем уж выстиранной футболки с пришитым на груди номером.