Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
Шрифт:
А вот теперь Геля решила позвонить Свете Фирсовой. Что рассказать — другой вопрос. Здесь тоже могла бы сгодиться версия о Малайзии, но, возможно, она придумает что-нибудь еще. Какая, черт возьми, разница, что наплести людям, которых больше никогда не увидишь?! Но позвонить все-таки хотелось. Она взяла трубку радиотелефона и снова вернулась в разобранную кровать. Лис только что ушел, времени навести порядок и приготовить еду достаточно.
— Светка, привет! — сказала Геля, только услышав такое родное «Алло!» подруги. — Узнаешь?
— О! — сказала Света так, будто они не расставались на последние
— Нормально, как у тебя? Маринка пишет?
— Да, но только через Интернет, — грустно ответила Света. — А я такой спец по компьютерам хреновый, что каждый раз получаю сюрпризы: то фото открыть не могу, то вложение не читается, то вообще пароль свой забуду!
— Старые мы, — согласилась Геля. — Не в то время выросли, теперь нас учить — только время терять!
— Ага! Точно. Знаешь, последний раз такая хренота пришла — закачаешься. Я Маринку пыталась потрясти, зачем она это прислала, а она говорит, что ни при чем. Тогда кто?
— Какая хренота? — заинтересовалась Геля.
— Ой, ну ужас! Какая-то цитата, не цитата... Что-то про тиски из маленьких палочек из дерева и что палач одним движением ломал пальцы и срывал кожу, мясо... Ужас просто! Еще и вложение пришло, но я не смогла, к счастью, открыть.
— А Ваня что, не может помочь?
— Ваня-то? — иронично переспросила Света. — Ваня-то может! Да недосуг ему! Государственный человек он!
— А-а! — в тон ей протянула Геля. — Ну-ну! Привет передавай!
— Конечно передам, вот только передавалку починю и передам.
Голос Светки мало изменился за эти десять лет. Только яду в нем прибавилось порядком, да стал на полтона ниже от беспрерывного курения. Когда Геля видела Свету в последний раз, та не выпускала сигарету изо рта и даже прикуривала от собственного окурка, будто и дышать бы без дыма не смогла. Вот и сейчас было слышно, как Света затягивается и выпускает сигаретный дым.
— Светка, ты курить бросай! — посоветовала Геля. — Ты, может, по телевизору не слышала, что это вредно?
— Нет, не слышала, — согласилась курильщица. — Я смотрю телевизор, а не слушаю! А ты бросила?
— Да, — с гордостью похвасталась Геля.
— Вот и умница! Может, с Иркой в церковь ходить начала? А кстати, — перебила она сама себя, — ты Ирку давно видела?
— Давно... — силилась вспомнить Геля. — Да года полтора прошло, не меньше!
— Вот и я тоже. Знаешь, что церковь, что ее дядя построил, сгорела?
— Да, в газетах читала...
— Это в начале мая было, а я ей позвонила числа пятнадцатого и мне сказали, что она продала квартиру и уехала! Да и на работе то же самое сказали!
— Куда уехала? — Геля почувствовала легкий укол вины за свою невнимательность к делам других. — Может, в монастырь пошла?
— Зря ты зубы скалишь! — Света снова сделала паузу, чтобы затянуться. — Между прочим, думаю, это вполне разумное предположение! Странно только, что она не попрощалась...
— Слушай, — перебила ее Геля. — А я тоже пропаду на время! Но ничего тебе не скажу сейчас, только позже, через пару месяцев.
— Вот так, да?! И это дружба? Все пропадают, никто ничего не говорит, — сквозь шутливый тон просачивалась обида. — Я сижу тут, совсем одна, никому не нужная!
— Свет, ну прости! Ладно?
— Хоть с мужиком?
— В общем... — Геля помялась, но ответила: — Да, с мужиком. Это не совсем то, о чем ты думаешь, но... Он такой классный. Мы вместе живем. Только здесь все по-особенному! Никому не говори, но он связан с какими-то серьезными людьми, которые...
— Ладно, — по голосу Светы было слышно, что она собирается прекратить разговор. — Ваня прибыл... Говорить не могу! Удачи тебе, пока!
— Пока!
Света положила трубку, а Геле стало грустно. Что ждет ее? О каком деле говорил Лис? Вдруг это что-то неприемлемое, глупое, жестокое? Хотя, что это за мысли такие? Их быть не должно. Все, что угодно будет лучше того, что было в жизни Гели до этого.
Надвигался вечер.
Как легко управлять человеком, если ты знаешь все его заморочки! Тип Марса дает человеку вид живой, деятельный и вспыльчивый. А отрицательные качества женщин этого планетарного типа — иногда сумасшествия и преступления. Он учел в своей игре полезную информацию, откорректировал свои планы в ходе недельной слежки и воплотил результат в жизнь!
Конечно, эта работа была выполнена еще лучше предыдущей. Легкость, изящество, задор, удовольствие от каждого дня — так можно было определить впечатления от второго эпизода. И, самое главное, ведьма сама привела себя к погибели. Как в переносном, так и в прямом смыслах. Действительно, если в первом случае пришлось казнить ведьму, так и не признавшуюся в малефициуме, то вторая сама прекрасно сознавала, что достойна только смерти. Она не могла не признать правды: если бы она осталась жить, она несла бы людям только горе, разрушение и зло. То, что было сотворено ею и другими ведьмами много лет назад, то самое зло укоренилось в ее развратной душе. Зло росло, точило сознание, пожирало слабые ростки добра, укреплялось, пока не завладело всем ее существом и не вырвалось наружу, когда обстоятельства, подтасованные Злым Ангелом, позволили этому случиться.
Геля приехала вместе с Лисом, управлявшим на этот раз серым «Мерседесом», в заброшенное здание недостроенного промышленного объекта. Она сама шла внутрь, вниз по ступенькам в огромный гулкий подвал. Удивилась предметам, размещенным там, но вида не показала. Наверное, это какое-то новое испытание или инициация для неофитов, решила она. Ощущение было жутковатое, будто она попала в музей, в зал Средневековой Инквизиции, где представлены орудия и предметы пыток. Только не было вокруг посетителей, а был Лис, странный этим вечером, с непривычным серьезным и даже торжественным выражением лица.
Он запер за ними входную дверь, окованную металлом, на засов и произнес следующее, что звучало здесь как бы даже к месту:
— Истинно, Любовь есть Смерть, а Смерть есть будущая жизнь.... Дай же ей течь свободно, куда пожелает; ты не начальник ей, а лишь помощник.
— Это ты Кроули все время читаешь? — сообразила, наконец, Геля. Она заглядывала в найденный среди книг Лиса синий том, но сейчас только догадалась, что он время от времени цитирует «Книгу Лжей».
— Ты прочитала? — удивился он на долю мгновения. — Ну, да, конечно. Ты же гуманитарий, книги — твоя стихия. И еще ты — историк, правильно?