Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
Шрифт:
«И все-таки, — думалось ей, — Вася герой не моего романа. Мне мужика попроще надо. Сейчас все на его смокинг пялиться начнут, мне кости промоют! Нет, надо отношения эти прекращать!»
Он встретил ее улыбаясь, открыл дверь своей машины и сказал пару незаслуженных комплиментов. Соня, поддерживая из вежливости принятый галантный тон, стала неловко ему подыгрывать. Они обменялись сладкими улыбками и тронулись в путь.
— Я должна поблагодарить вас, — сказала Соня чужим приторным тоном, но выражая самые настоящие чувства. — Просто не знаю, как показать свою благодарность!
— Прекратите, — мягко ответил Мамедов, не отрывая глаз от дороги. —
— Ладно, — легко согласилась Соня. — Это можно. Тем более, что продукция у вас хорошая, да и условия выгодные. А что с похитителем? Вы не спешите рассказать!
Он повернулся к ней, внимательно посмотрел в глаза, поглядывая на дорогу достал одной рукой сигарету из пачки, лежащей на приборной панели, щелкнул золотой зажигалкой.
— Софья Михайловна, — он выдохнул сигаретный дым вместе с ее именем. — Там кое-что произошло... Это не должно вас волновать. Он был так себе, человечишко!
— Как это был? — конечно, человек, похитивший ее Игорька, вполне заслуживал самого сурового наказания. Но если Мамедов убил его, значит, она сидит в машине с убийцей. А что, если он сочтет и ее саму «так себе»?
— Он погиб. — коротко сообщил спутник Сони, а увидев выражение ее глаз, резко повернул руль вправо. «Ламборгини» остановился на обочине и Мамедов горячо заговорил: — Соня, поверьте, это был несчастный случай! Все вышло случайно. Я следил за ним, пока мы не приехали к его дому. Он живет в этих башнях в микрорайоне на западном выезде из города. Он поднялся к себе в квартиру, я — за ним. Позвонил. Он открыл. У меня было оружие. Я ворвался к нему, он был готов к нападению. Стал обороняться, завязалась драка. Он выскочил на балкон, я подумал, что он хочет удрать по пожарной лестнице. Бросился за ним, он оттеснил меня к перилам. В какой-то момент мы сцепились и я уже почти падал. Но мне удалось вывернуться, я ударил его и он полетел вниз.
— Боже мой! — Соня, подчиняясь инстинкту выживания, подумала о последствиях. — Вас могли видеть, труп будут изучать в милиции! Они поймут, что его скинули с балкона, и будут искать убийцу! Вы же сами говорили, что не хотите в тюрьму! Господи, какой ужас! Меня тоже посадят за соучастие! И вы спокойно везете меня в ресторан! Вы не мальчишка, а сумасшедший. Из-за вас я наживу неприятности!
Мамедов немного растерялся от ее гневного монолога. Он смотрел в сторону, чуть скосив взгляд влево и вниз. Забытая сигарета тлела в его пальцах, ее золотой огонек отражался в полированных гранях изумруда в перстне. Наконец, он очнулся, потер переносицу и сказал с плохо скрываемым раздражением:
— Вы думаете — я дурак? Труп не найдут. Соседи меня не видели. У него угловой балкон на верхнем этаже. Его башня крайняя к лесу. Думаю, он специально выбрал квартиру, которая ниоткуда не просматривается. Только не на пользу ему это оказалось.
— Куда вы тело дели?
— Вывез за город. Никто даже не вышел посмотреть, что случилось, когда он грохнулся! Я спокойно спустился вниз, забрал тело и уехал.
— Но его найдут! — Соня не могла прийти в себя. Вот и живи теперь с этим! Трясись каждый день, ожидая прихода милиции, вздрагивая от телефонных звонков, ожидая неприятностей на свою голову! Ведь Мамедов уедет, а она останется. — Мы должны пойти в милицию! Я просто требую этого.
— Нет, этого мы делать не будем! — в голосе вчерашнего героя послышался металл. — Прекратите глупую истерику! Человек этот похищал детей и брал деньги у их родителей. Он принес много горя, и Бог наказал его моими руками. Если вы пойдете в милицию, то вас действительно сочтут соучастницей убийства. Вы этого хотите?
— Я не соучастница! — твердо сказала Соня. — Я не знала, что вы убьете его!
— Я тоже не знал, но я же убийца, по-вашему!
Соня понимала, что он передергивает. В милицию надо идти. Убит человек, пусть преступник, но живой человек. С другой стороны, кто знает, чем все обернется? Свяжись с правоохранительными органами и будешь во всем сам виноват. Разве милиция не такая же конструкция из шестеренок, как налоговая полиция или отдел по борьбе с экономическими преступлениями? Все вместе это — государственный аппарат, машина для подавления. А Соня Бочкарева — представитель частного капитала. Вспомни-ка, Сонечка, когда это государство защищало твои интересы в последний раз? Да и первого не было!
— Вы хорошо труп спрятали? — спросила она Мамедова уже совсем по-другому: тихо и неуверенно.
— Ну, конечно! Я отличный прятальщик трупов! — ответил он резко, но увидев как вытянулось ее лицо с досадой добавил: — Шучу я, шучу! Гос-споди...
Они еще немного посидели в машине, стоящей на обочине. Мамедов курил, а Соня все размышляла, во что же она вляпалась?
Новый знакомый, несмотря на все подвиги в ее честь, Соне не очень нравился, это надо признать. Интуитивно, подсознательно она не доверяла ему, искала подвоха, подставы. Кстати, вспомнились и мысли о причастности Мамедова к похищению Игорька. Но это дурацкое подозрение отпало — он же сам рассказал ей, что вернул свои деньги, значит, с нее ничего не причитается. То есть, афера, в таком случае, теряет всякий смысл. Соне и в голову не приходило, что кого-то могут интересовать не только деньги.
И самое главное: она получила назад Игорька целым и невредимым, прямо в день его похищения — это реальная заслуга Мамедова. Она не заплатила ни копейки — снова спасибо ему!
Получалось, как ни крути, что Мамедов сохранил ей ребенка и деньги — два основных позитива в ее жизни. Может, стоит послушать его? Принять его взгляд на проблему? Он опытнее в таких делах, раз имел дело с водочной московской мафией. Он больше ее заинтересован в оптимальной ликвидации трупа. Наконец, кто может доказать, что она вообще знала о том, что Мамедов будет выслеживать похитителя?! Даже няня не в курсе их договора.
— Василий Казбекович, — наконец произнесла она сдержанно, как всегда, когда приходилось соглашаться с чужим мнением. — Я подумала и поняла: вы правы. Вы вернули мне сына и сохранили мои деньги... Практически все мои деньги! Это очень много для меня. Конечно, смерть того человека ужасный факт! Но я не хочу быть неблагодарной по отношению к вам. Пусть все, что произошло, останется между нами... Нашим секретом.
Мамедов выглядел сосредоточенным. Он будто ждал еще чего-то. Может, больше чувства? Но Соня слишком долго училась сдерживать свои эмоции, чтобы вот так, просто взять и бросится ему на шею.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Давайте на том и порешим. Между прочим, я в ваших руках! Завишу от вас полностью. Вам стоит только пальцами щелкнуть, и я попаду в тюрьму.
— Не собираюсь этим пользоваться, — ответила Соня. — Все мы не без греха.
Она помолчала с минуту, а потом, сама не понимая зачем, рассказала ему о том, как поступила со своим старым приятелем.
В тот вечер они не попали в ресторан. Оба не хотели быть на людях после тяжелого разговора. Вместо ужина Соня и Мамедов оставили «Ламборгини» на платной стоянке, а сами пошли по пустынным аллеям городского парка, где еще теплый октябрьский ветерок шуршал опавшей листвой.