Я начинаю войну!
Шрифт:
Уроки гератских событий обсуждались на заседаниях Ревсовета, Политбюро, в правительстве, в Министерстве обороны ДРА. Мы с главным военным советником Гореловым поставили вопрос об укреплении аппарата Министерства обороны и Генерального штаба Афганистана, начиная с первых лиц. Начальником Генштаба был совершенно недееспособный генерал Шахпур, а министра обороны вообще не было. Ответственным за Министерство обороны был Амин, который к тому же был и первым заместителем главы правительства, и министром иностранных дел, и секретарем ЦК НДПА.
В то время мы с главным военным советником неоднократно обращались к Тараки с просьбой освободить Амина
В последующем министром обороны был назначен полковник Ватанджар, но эта ноша оказалась ему не по плечу. Это усугублялось еще и тем, что к лету 1979 года сформировалась так называемая «четверка» молодых министров, в которую входил и Ватанджар и которая не очень утруждала себя работой.
Неформальным лидером «четверки» — а чаще ее называли «бандой четырех» — являлся руководитель Службы государственной безопасности Сарвари. В нее также входили министр связи Гулябзой и министр по делам границ Шерджан. Жизненная философия этой «четверки» сводилась к принципу, который они заявили сами: «Мы совершили революцию, мы еще молоды, и нам можно погулять».
На их совести — фатальная ссора Тараки и Амина, неоднократные попытки покушений на Амина, попытки поднять мятежи в ряде армейских гарнизонов. Все это не обходилось без влияния наших спецслужб.
Тараки гордился своими молодыми министрами и по-отцовски любил их, прощал их шалости и выпивки. В то же время Амин как председатель правительства строго спрашивал с них за упущения по работе, за разгульный образ жизни. Именно этим было положено начало разногласиям между Тараки и Амином, разногласиям теперь уже внутри самой фракции «Хальк».
Я и сейчас, спустя 20 лет, не могу понять, почему представители наших спецслужб в Кабуле так опекали этих раскольников, получали от них неправдивую информацию о положении дел в армии, снабжали этой информацией советских руководителей. В конце концов эта четверка, когда она окончательно обанкротилась, была даже тайно перемещена в Советский Союз.
Драматические междоусобные события между Тараки и Амином развернулись в сентябре 1979 года по возвращении президента в Кабул из Гаваны.
Теперь уже широко известно, что на обратном пути из Гаваны Тараки имел в Москве встречу с Брежневым и другими советскими руководителями, а также с Кармалем, который в это время находился в Москве. Эта встреча закончилась тем, что Тараки согласился вторым лицом в государстве вместо Амина сделать именно Кармаля.
12 сентября встреча Тараки в кабульском аэропорту была пышной, но тревожной. Все говорило о том, что скоро наступит развязка. В это время в афганской армии работала группа генералов и офицеров Минобороны СССР под руководством главнокомандующего Сухопутными войсками генерала армии Павловского. Послу СССР в Афганистане Пузанову совместно с Павловским, генералом КГБ Ивановым и советником Гореловым было поручено провести беседу с Тараки и Амином и примирить их.
14 сентября советские посланники прибыли в рабочий кабинет Тараки. Пузанов сообщил о цели визита и просил пригласить на беседу Амина. Амин приехал во дворец, и здесь на него было совершено покушение. Погиб главный адъютант Тараки, Тарун, был тяжело ранен адъютант
Тараки отдал приказ командиру бригады «Гвардия», охранявшей дворец, полковнику Джандату уничтожить здание Министерства обороны, где находился Амин. На сообщение Джандата, что там находятся советские советники, Тараки ответил, что это не имеет значения. Джандат приказа не выполнил.
Войска гарнизона в основном оказались на стороне Амина, хотя два боевых вертолета «Ми-24» уже были подняты в воздух для нанесения ракетного удара по зданию Минобороны. Через наших советников в ВВС их удалось вернуть на аэродром. Военные советники в эту тяжелую и тревожную ночь сделали все возможное, чтобы войска гарнизона не покинули своих мест дислокации. Это нам удалось сделать, и большая кровь не пролилась.
Уже на следующий день Тараки был изолирован от руководства страной, а 16 сентября в здании Минобороны последовательно состоялись вначале заседание Революционного совета, а затем пленум ЦК НДПА. Тараки был освобожден от должности председателя Ревсовета и Генерального секретаря ЦК НДПА. Единогласно на эти должности был избран Хафизулла Амин.
Участь Тараки была предрешена. Амин был гораздо сильнее его — и не только в плане личных качеств или организаторских способностей, но и с точки зрения влияния этих противоположных по духу людей на армию и распределения полномочий между президентом и премьер-министром. Если Тараки был «знаменем революции», интеллигентом, любимцем простого народа, то Амин был неутомимым двигателем этой революции, воином, всегда четко знавшим, что, когда и как надо делать.
Видимо, сейчас самое время дать хотя бы некоторую характеристику Нуру Мухаммеду Тараки.
К моменту совершения революции ему было около 60 лет. По меркам Афганистана, это был уже старый человек, хотя он выглядел бодрым и жизнерадостным. По национальности пуштун, родом из провинции Мукор, из простой крестьянской семьи. Детей не имел. Окончил Бомбейский университет. Стал писателем. Хорошо знал жизнь простого обездоленного народа, особенно кочевников. Много кочевал сам.
Полученное образование и знание жизни простого народа позволили ему написать ряд книг по истории своей страны и возглавить революционное движение. Он стал создателем первой в Афганистане революционной партии (НДПА). Много читал и знал о Советском Союзе, как бы примерял будущее своей страны к великому северному соседу. Любил свою армию, гордился тем, что она сделала революцию, утверждал, что армия в Афганистане выполняет роль диктатуры пролетариата.
По натуре Тараки был очень простодушен, честен и тщеславен, открыт для людей, но после революции практически потерял связь с народом. За весь период пребывания главой государства Тараки, если мне не изменяет память, не только ни разу не выезжал в провинцию, но и из дворца.
В сложной обстановке терялся. При принятии решений чаще ориентировался на Амина. Последнее время злоупотреблял алкоголем.
Главой государства стал Амин, наши военные советники оказались в крайне сложной обстановке, так как среди личного состава армии, особенно офицеров, произошло разделение на таракистов и аминистов. Это не могло не отразиться на боеспособности и боеготовности войск. Порой трудно было понять, кто кого поддерживает.