Я напишу тебе, крошка
Шрифт:
– О Руди, сделай мне еще вот так! О да, Руди! Да!
Кло выгибалась от удовольствия и постанывала, а Рудольф все так же неутомимо делал свое дело, хотя они с Клотильдой сменили уже шестнадцать позиций и дважды заказывали легкий завтрак.
Стены в комнате, где пара предавалась утехам, были сплошь покрыты зеркалами, и Рудольф, не прекращая движения, имел возможность любоваться своими накачанными бицепсами, красиво вылепленным торсом и безупречным прессом.
– Давай сменим позицию, – промурлыкала Клотильда.
– Конечно,
– Ты меня просто загонял, – улыбнулась она, укладываясь на спину. Ее взгляд скользнул по тренированному телу любовника. – О Рудольф! Какой же он у тебя огромный!
– Я знаю, крошка. Мне все это говорят… Продолжить свой марафон Рудольфу помешали дела.
– Мистер Доре! Сэр, вы просили известить вас, когда появятся новости…
– Как не вовремя. – Доре разочарованно вздохнул и снял с головы виртуальный шлем. Квадратная комната была почти пуста. Здесь были только черный шкаф блока иллюзий, кресло, шлем для воссоздания другой реальности и релаксатор, устройство, напоминавшее резиновые плавки и одновременно пояс для чулок. Релаксатор отвечал за передачу интимных ощущений, однако в нем мистер Доре был похож на престарелого педераста.
– Ну что там? – недовольно спросил он.
– Только что звонили из Независимого геологического комитета… – с полупоклоном сообщил Кричевский, секретарь Доре.
– Чего звонили-то?
– Прибыли документа с Брайвера. В комитете их уже изучили и завтра объявят о результатах геологических исследований…
– Я что, клещами должен вытягивать из тебя слова? – рассердился Доре.
– Самые лучшие отзывы и прогнозы, сэр! Самые лучшие! Поздравляю вас, сэр!
Расточая лесть, Кричевский отчаянно косил глазами на табло блока иллюзий, стараясь запомнить комбинацию из восьми цифр. Если попытаться воспроизвести их позже, можно испробовать наслаждения, доступные только боссу.
– Ну чего стоишь, я уже все понял. Можешь убираться.
Секретарь поклонился еще ниже и с улыбкой вышел. Он был уверен, что запомнил все цифры.
– Придурок! – выругался Рудольф, встал с кресла и, подойдя к небольшому зеркалу, критически оценил свою внешность.
Свисающий через пояс релаксатора бледный живот, дряблые мышцы. Он был совсем непохож на того, другого Рудольфа, который мог заниматься сексом по шесть часов подряд.
Это все, что ему оставалось, – виртуальные подвиги. В реальном мире возможности спортивного секса были давно утрачены. Не помогали ни деньги, ни связи.
Рано или поздно лекарства переставали действовать, дорогостоящие эректоры эректировать.
Технические имплантанты были слишком шумны и, случалось, начинали жужжать во время важных совещаний. Пенис, выращенный из его собственных клеток по методу генной инженерии, быстро состарился и стал хуже прежнего. Пришлось делать обратную замену, благо оригинал хранился в специальном банке донорских органов.
«Зато у меня много денег», – в который раз попытался утешить себя Доре. Но он уже так привык к своему богатству, что ничего особенного в нем не находил.
На шкафу блока иллюзий стоял коммуникатор. Доре включил его, и на экране появились сводки последних торгов. Ничего интересного. Пока Рудольф не вмешивался в процессы ценообразования фондовых и товарных рынков, они были вполне прогнозируемы.
– Сэр, приехал Ван Гуффен, – передал секретарь через настенный ретранслятор. Встречаться с боссом, когда тот находился в скверном расположении духа, ему не хотелось.
– Хорошо. Пусть мне приготовят домашний костюм.
46
Цольц Ван Гуффен был управляющим директором компании «Маркое», контролировавшей работу бирж. Поскольку эта деятельность являлась незаконной, истинное назначение «Маркоса» держалось в секрете. Фальшивыми были и ежегодные отчеты компании, которая официально занималась консультированием по финансовым вопросам.
Когда Доре появился в Круглом зале, где его ожидал Ван Гуффен, тот подпрыгнул с нежного голубого пуфика и едва не побежал навстречу боссу.
– Мистер Доре! Примите мои поздравления! Вы просто гений!
– Ну что вы, дружище Гуфф. Какой там гений, – отмахнулся Рудольф. – Просто я пытаюсь немного подзаработать, как и все в этом городе.
Пожав кончиками пальцев протянутую руку Ван Гуффена, Рудольф подошел ближе к террасе и устроился в кресле. Он любил морской воздух.
Второго кресла рядом не было, и Ван Гуффен подтащил для себя голубой пуфик.
– Но как? Как вам удалось убедить комитет, что на Брайвере такие богатые недра?
– Я не хотел бы раскрывать свои карты, дорогой Гуфф, но поверьте, все это не так сложно.
Взяв из стоявшей на столике коробки тонкую сигарету, Рудольф прикурил ее от платиновой зажигалки и вяло затянулся. Эти сигареты делались из глубоководных водорослей, сходных по запаху дыма с табачными листьями, но почти безвредных.
– Что у нас на фронтах? – спросил Рудольф, глядя на горизонт, где в дрожащем мареве сливались небо и океан.
– Акции строительных компаний Коха пошли вверх. Причем без видимых причин. Обрушились активы заводов генного замещения – говорят, их изделия долго не живут…
«Да уж, я – то точно это знаю», – подумал Рудольф.
– Поднялись жировые концерны и металлическое производство…
– Я не об этом, Гуфф, – перебил Доре. – Когда я говорил «на фронтах», я имел в виду именно на фронтах. Что у нас с конфликтом Катана и Лозианской республики?
– Ах вот вы о чем! – Ван Гуффен пригладил жидкие волосы. – С этим все в порядке. Ведут бои с переменным успехом. То одни побеждают, то другие. Сейчас у них мертвый сезон – конец финансового года, однако и при отсутствии средств они ухитряются что-то там атаковать…