Я нарисую тебя
Шрифт:
Рядом также отбивали ноги Грильда с Ричардом и несколько других пар. Мы с графом таким образом станцевали несколько танцев, после чего направились к столу, где приложились к чашам с вином и снова вернулись в круг.
Уже было поздно, когда наши рыцари проводили нас в покои Грильды. Лайон пытался было утянуть меня за собой в свою комнату, но Грильда не позволила, почти выдрала меня из рук графа и мы с ней сбежали от мужчин, весело смеясь. Лишь только там я поняла, насколько пьяна, когда с меня начали снимать платье. Меня шатало будто на палубе корабля, впрочем, Грильду тоже. Из стены выдвинули деревянный топчан с большой периной и я повалилась на него, моментально
Утро было хмурым, причем в прямом смысле этого слова. Приподнявшись на локтях я снова упала на перину, чувствуя как голова разрывается от боли. Со стороны кровати, с зашторенным бархатным балдахином цвета зеленой травы, послышался ответный стон и я усмехнулась, сквозь боль, значит не одна я страдаю с похмелья.
В комнату постучались и вошла служанка с подносом, на котором стояли две чаши. Она прошла сразу к своей госпоже, а я только сглотнула, чувствуя пустыню Сахару во рту. Со стороны кровати раздались тихие голоса, и вскоре служанка подошла ко мне, протягивая напиток от которого поднимался пар. Вдохнув его я поняла, что мне предлагают что-то типа глинтвейна: красное теплое вино с травами. Я села на подушках поудобнее, поднесла чашу к губам. Напиток был терпкий, слегка горьковатый, но так приятно растекался теплом по телу, что я чуть не застонала от удовольствия.
Служанка разворошила угли в огромном очаге и растопила его, подвесив на два больших крюка медные котлы. Затем принялась прибираться и видимо готовить наряд для своей госпожи, доставая из сундука красивое шелковое платье, персикового цвета.
Юлия… – донеслось с кровати. – Подойди ко мне. – жалобно сказала Грильда. Я встала с топчана, поправляя длинную ночную рубашку с кружевами у самого горла и по рукавам. Пробежала по ледяному полу, держа чашу в руках, стараясь не расплескать ценный напиток. Грильда полусидела на больших подушках, прижимая белую руку ко лбу.
– Я умираю, – сказала она мне и я засмеялась, чуть не поперхнувшись вином.
– Это, моя графиня, элементарное похмелье.
– Нет, это какая-то болезнь, – не соглашалась Грильда. – Я смертельно больна! У меня болит все тело, пища и вода просятся наружу, а голова скоро лопнет от боли.
– Вот увидите, сейчас вам станет легче. Пейте вино, – я подала ей чашу, которую графиня поставила на невысокий сундук на ножках у кровати, украшенный искусной резьбой по дереву и слоновой костью. Заставила Грильду сделать еще несколько глотков. Графиня нехотя и морщась начала пить напиток, периодически охая и постанывая. Я подобрала ноги с холодного пола и накрыла их шкурой, поджав под себя. Напиток уже начал действовать и я удивилась его свойствам, боль постепенно проходила, тошнота тоже, в глазах заиграли краски. Я видела, как и на бледном лице Грильды появляется румянец.
– Ну вот, так-то лучше, – улыбнулась я графине и она кивнула мне в ответ.
– Кажется, я поправляюсь, – пробормотала Грильда, отчего я засмеялась и охнула. Схватившись за виски, все таки боль еще не совсем прошла.
– Я плохо помню, как мы вернулись в комнату, видимо вчерашний день был слишком волнителен для меня, – говорила Грильда. – Ах, я так устала, что даже не чуяла под собой ног, падая без сил.
– Угу, – поддакивала я, отпивая из чаши, чтобы скрыть улыбку, без сил, как же.
– Сегодня у нас начало турнира и нам придется быстро позавтракать и одеваться.
– А когда турнир?
– В полдень, – ответила графиня, пытаясь встать с кровати, но схватилась за голову и снова легла. В комнате становилось теплее, но от пола все равно тянуло холодом.
Вошла служанка с тяжелым подносом, на котором были расставлены тарелки с едой и кувшин с молоком. Мы с Грильдой переглянулись и поморщились, но все же потянулись за едой. Я отодвинула вареные яйца, что вызывали у меня сегодня обратные чувства и взяла плошку с кашей, положив в нее мед. Через силу затолкала в себя пару ложек, тогда как графиня ковырялась в своей, не решаясь начать есть. Я взяла у нее кашу и подала большой еще теплый кусок хлеба, намазанный маслом и медом. Его графиня начала осторожно есть и съела весь, попросив еще. Запивали мы все теплым молоком и к концу завтра почувствовали себя вполне сносно.
– Думаю, что пора одеваться, – сказала Грильда, вставая все же с кровати и поставив ноги на низкую скамеечку, чтобы служанка надела ей теплые чулки. – Нужно выбрать тебе наряд, пойдешь по ристалищу рядом со мной, позлим Лайона.
– Может не надо, – попыталась отказаться, но графиня отмахнулась. Служанки стали доставать из сундуков наряды и показывали графине. Пока она не выбрала одно платье, цвета аметиста.
– Вот, думаю, тебе это подойдет, – сказала она. – София подай платье Юлии и все, что нужно к нему и давайте уже одеваться! У нас мало времени! – прикрикнула Грильда на служанок и те забегали по комнате, доставая чулки, туфли, ящичек с драгоценностями.
ГЛАВА 21. Турнир
Я поняла через два часа почему нам нужно было начинать одеваться так рано и прокляла этот век и все корсеты с нижними юбками. Платье можно сказать шилось на мне, пока я стояла, не шевелясь. Одна из служанок распарывала лиф, немного прибавляя и снова сшивая, вторая подшивала подол, заставляя меня не двигаться и стоять прямо. Почти сразу у меня заболела спина, потом мне захотелось по естественной надобности, потом я устала просто стоять и затекла шея. Смотря на Грильду, я только удивлялась ее выдержке, та стояла прямо и только прикрикивала на служанок, давая указания.
Я сбилась со счета пока на меня надевали юбки, привязывали какие-то мягкие штуки, которые визуально делали талию тонкой, по сравнению с крутыми бедрами. Затем меня стянули корсетом, отчего моя грудь полезла на нос, а на волосы надели голубую кружевную вуаль и сверху кокой-то короткий чепец. Точнее это была металлическая конструкция, обтянутая черным бархатом и расшитая камнями, все это завязывалось лентами на подбородке. Я тихо хихикнула, представляя себя и поймала укоризненный взгляд Грильды, которая выглядела наверное также как я, в своем персиковом платье, белой вуали и белом чепце с жемчугом. Смотрелось все очень красиво, но необычно: прикрытые волосы, руки, ноги и белоснежные холмики груди, которые грозились просто выскочить из низкого квадратного декольте.
На шею нам повесили кучу цепочек и длинных нитей жемчуга, на каждый палец по кольцу, с разными камнями. Грильда сказала, что кольца нужно менять, как можно чаще, чтобы все видели богатство госпожи.
– И сколько у вас колец? – спросила я, заглядывая в шкатулку, на что графиня пожала плечами и спросила Софию, та тоже не знала, за что получила нагоняй. Служанка тут же села их пересчитывать, но остановилась, со слезами глядя на графиню, оказалось, что колец больше, чем она умеет считать, а считать она могла до пяти, сколько пальцев на одной руке. Я чуть было уже не смеялась в голос, глядя на гневное лицо Грильды, но сдерживалась, закусив губу.