Я нарисую тебя
Шрифт:
С улицы послышался шум, и зазвучали трубы.
– Пора, – сказала Грильда, подхватив юбки устремилась из комнаты, где в коридоре ждали разодетые в шелка и бархат дамы. Грильда взяла меня под руку и мы почти побежали вниз по лестнице, грозя свернуть себе шею в этих юбках, но обошлось. Лишь приближаясь к выходу из замка, Грильда встала, вздохнула, поправила вуаль и пошла медленно, будто плыла, делая маленькие шажки. Я тоже попыталась идти как она, гордо вскинув голову и мелко перебирая ногами под юбкой. Грильдой можно было любоваться, настоящая графиня, которая шла величаво, не смотря по сторонам, властная и красивая.
Мы разноцветной толпой спустились с крыльца и медленно двинулись в сторону ристалища, сооруженного из досок и покрытого знаменами. Я так поняла, что женщины должны пройти первыми, но немного пройдя, чуть не побежала обратно, потому что перед нами показались трибуны, расположенные длинным кругом и забитые людьми. Мы шли по большой площади, посыпанной песком, а вокруг нас кричали и ревели люди, кидая на песок цветы и разноцветные ленты. Грильда прошла, и мы вместе с ней на другой конец ристалища, где поднялась на высокую трибуну с открытой площадкой. Там графиня указала нам на кресла позади себя, точнее лавки. Сама графиня села на высокое кресло с мягкой подушечкой из красного бархата, рядом с ней стояло такое же, но пустое. Мы, остальные женщины, сели сзади, на неудобную узкую лавку, которую я почти не чувствовала под своей пятой точкой из-за толщины юбок.
Откуда-то снова раздался рев толпы, и я подалась вперед, стараясь рассмотреть что-то, из-за высокой спинки стула Грильды. Наконец нашла нужное положение и увидела, как на ристалище въезжают рыцари во всей своей красоте и сверкающих доспехах. Впереди ехал Ричард, держа шлем в руке и серебристых доспехах с золотом в алом плаще. Рядом с ним Лайон в таких же, но черном плаще, остальные рыцари также держали шлемы в согнутой руке, а другой рукой поводья коней, покрытых попонами с вышитыми гербами.
Я залюбовалась графом Торгином. Мне казалось, что он тут самый красивый и могучий, хотя конечно были и другие рыцари, но они меня почему-то совсем не волновали. Рыцари выстроились по трое, и первые ряды подъехали к нашему помосту. Грильда встала, сняла с рукава повязанную ленту, цвета своего платья и Ричард поднял копье, который ему услужливо подал оруженосец. Графиня повязала на древко свою ленту, и трибуны взорвались восторженными криками.
Ричард повернул коня и отъехал, вставая чудь дальше, к трибуне подъехал Лайон и стоял, чего-то ожидая, глядя на меня. Я сидела, недоуменно смотря на него, пока ко мне не повернулась Грильда и сзади кто-то не пихнул меня с лавки.
– Мне ему ленту повязать? – прошептала я графине, и та кивнула, подталкивая меня к краю помоста. Я подошла и Лайон вытянул свое копье, куда я должна была повязать ленту со своего рукава. Я наклонилась, чувствуя, что сейчас кувыркнусь вниз, но достала до древка, быстро повязав ленту, вернулась в исходное положение. Лайон коротко поклонился и отъехал к Ричарду. Я отошла к своему месту, чувствуя, как колотится сердце. Как это было романтично, и я даже порадовалась тому, что мне удалось такое увидеть. Сам турнир, это время, этих людей к которым я начала привыкать.
Рыцари один за другим подъезжали, чтобы получить ленту от своих дам и вскоре поле опустело, разговоры стихли, все ожидали чего-то. Вдруг раздался звук труб, и я даже подпрыгнула на своей лавке, такой поднялся шум. На ристалище с каждой стороны выскочили рыцари на конях, понеслись навстречу друг другу, столкнулись с грохотом и лязгом в центре и разошлись. Я во все глаза смотрела на этот непонятный мне бой, стараясь не упустить ничего. Кони поднимали копытами пыль и многие из женщин достали надушенные платочки, прикладывая к своим носикам. У меня платка не было, пришлось прикрывать вуалью. Грохот стоял страшный, кони ржали, вставали на дыбы, рыцари с шумом падали под копыта, а сверху наступали другие. На ристалище происходило какое-то месиво, которое едва угадывалось сквозь пыль. Кто кого побеждал и как, было непонятно, но толпа ревела и кричала, подбадривая своих героев.
ГЛАВА 22. Похищение
Наконец, этот кошмарный бой закончился и пыль начала оседать. Оруженосцы упавших рыцарей поднимали брошенное оружие и уводили коней с ристалища. Некоторые раненые не могли подняться сами и их уносили на носилках.
– Какой кошмар, – прошептала я, но Грильда услышала и обернулась ко мне.
– Это первый бой молодых рыцарей, всегда кто-то оказывается слабее, рыцарь должен быть сильным.
– Да в таком месиве непонятно кто кого с лошади свалил, – попыталась разобраться я в происходящем.
– Почему не понятно? Каждый оруженосец следит за своим хозяином и видит того кто свалил его или кого свалил с коня сам рыцарь. После боя эти доспехи, как и сам побежденный переходят в собственность победителя. Все доспехи, лошадь, да и сам рыцарь попадает в плен, победитель вправе требовать выкуп.
– Доспехи такие дорогие? – удивилась я
– Да, для многих это все, что у них есть.
– А если родственники рыцаря не могут его выкупить?
– Чаще так и бывает. Рыцарь остается в служении у победителя, о сроках они договариваются между собой сами. Многие в свите приехавших рыцарей именно так и попали к ним на службу, а потом остались.
Я снова посмотрела на ристалище, где вывели двух медведей и поставили друг против друга. Медведи были какие-то худые и облезлые, у одного не было глаза. Их провожатые стали лупить медведей палками, те рычали и бросались друг на друга. Народ на трибунах кричал, кидал в медведей объедки, а животные раздирали друг друга когтями, вгрызаясь в горло, уши, царапая шерсть. Зрелище было ужасным и меня замутило, пришлось отвести глаза, склонить голову к коленям. Я не хочу на это смотреть, эти развлечения не для меня однозначно.
Наконец с медведями все закончилось и снова затрубили трубы. С каждой стороны к ристалищу подъехали рыцари на конях и в сверкающих доспехах. Начинался парный поединок между двумя рыцарями. Кто кого выбьет из седла длинным толстым копьем. Рыцари сошлись в центре, пытаясь выбить друг друга из седла. От них летели щепки сломанных копий, а один из рыцарей повис на боку лошади, застряв в стремени.
– Следующий будет Лайон, – обернулась ко мне Грильда и пожала мне руку своей тонкой ручкой. Я во все глаза уставилась на ристалище, даже приподнялась на лавке.