Я научу тебя любить
Шрифт:
Глава 3
Аня смотрела перед собой, чувствуя, что дыхание учащается… Когда он отпускает ее пальцы, когда обнажает плечи — лишая защиты пиджака…
Вздрогнула, услышав за спиной шорох опустившейся на одну из полок ткани. Еще раз, когда уже платья коснулись мужские руки. Горячие. Настолько, что шелк совершенно не спасает и прикосновения ощущаются так, будто голыми ладонями к голым же бедрам…
Корней ненавязчиво, но давал понять, что хочет, чтобы Аня развернулась, усиливая натиск на одно бедро, просто придерживая
Аня же… Была такой смелой в лифте, а сейчас…
Когда он совсем близко, когда свет выключен, и оттого каждый шорох, каждое касание и даже дыхание стали ощутимыми, разом растеряла всю смелость…
Почему-то была уверена, что, оказавшись дома, они снова разойдутся, а он… Чего-то явно хотел.
Было одновременно страшно, и снова сводило низ живота…
Вторично Аня сглотнула, когда мужские пальцы начали собирать тонкую ткань в гармошку, оголяя сантиметр за сантиметром ноги, скользя шелком по капрону… Будоража особенно сильно…
Настолько, что не выдержав, Аня накрыла руки Корнея своими, сжимая с силой… Толком не зная, о чем просит — продолжать или остановиться.
Он замер на какое-то мгновение, коснулся сначала носом, а потом губами выступающих шейных позвонков. Наверняка чувствовал, что реагируя на это, Аня впивается в его пальцы ногтями, а потом ощущает легкое дуновение дыхания, зная, что это его усмешка — реакция на то, что дальше уже она будто берет инициативу на себя — тянет и свои, и его руки чуть вверх…
И этого достаточно, чтобы он прекратил играть в выбор, позволяя ей самой решать, поворачиваться ли к нему лицом.
Корней сделал все сам — развернул, забросил женские руки на свою шею, потянулся к губам, немного горбясь, сжал руками талию, притягивая ближе. Чувствовал, что она делает полшага, наступая босыми ногами на носки его туфель…
— Боишься чего? — мужчина спросил в ту секунду, которая разделяла два поцелуя.
— Тебя.
Аня же ответила шепотом, уворачиваясь от губ, пряча лицо в воротнике его рубашки… Обняла крепче, с силой обхватывая свои же локти пальцами, обвивая шею так, будто он должен был рассердиться и сбросить, получив честный ответ.
Но он не сбрасывает. Даже не пытается. Только сильнее прижимает, несомненно чувствуя дрожь, позволяя совсем забраться на туфли.
— Я не собираюсь делать ничего плохого.
Корней произнес тихо, щекоча дыханием кожу на виске, Аня дробно закивала, продолжая предпочитать компанию его сконцентрированного в вороте рубашки запаха, а не пристального взгляда темных глаз.
Не потому, что заподозрила его во лжи, просто… Страшно.
Аня чувствовала, как мужские руки отпустили талию, одна скользнула выше — по спине, вторая осталась на пояснице, поглаживая большим пальцем… Будто бы успокаивая. И это показалось настолько нежным, что Аня не выдержала. Думала, что будет вечность прятаться, но нашла в себе силы вскинуть взгляд…
Невзирая на темноту поймать его — серьезный, внимательный…
— Я трусиха просто… Пугаюсь и иду на попятные…
Девушка призналась, пытаясь вымучить улыбку, но знала — получается так себе. Вот только он не реагирует злостью или усмешкой, а смотрит еще несколько секунд в ответ, не забывая поглаживать спину и поясницу…
— Когда скажешь — прекращу.
Произносит тихо, глядя в глаза. И ничего больше не делает, пока Аня сомневается… Только гладит. Только смотрит. Только дышит — глубоко и ровно. Совсем не так, как она…
Чье сердце трепыхается, как у чертовой зайки… Тело сдается, а разум… Прячется в туман.
И когда это происходит, Аня не отвечает даже — просто снова тянется к нему. Целует уголок губ, мажет по рту, легко прикусывает кожу… Так же, как в лифте… И чувствует у себя такую же яркую реакцию… Дрожь и трепет…
Усиливающиеся с тем, как мужские руки спускаются, подхватывают под ягодицы, сам Корней разворачивается, опуская девушку уже на тумбу.
Так, что они оказываются лицом к лицу. Глаза в глаза… Испуганные зеленые в серьезные карие… Широко открытые в слегка прищуренные.
И снова губы к губам, а мужские руки ложатся на девичьи колени, разводя их, параллельно скатывая ткань платье по бедрам…
Аня судорожно пытается упереться ступнями в выступающие ручки ящиков, но ноги соскальзывают с гладкого дерева…
Это не укрывается от внимания Корней. Он отрывается от девичьих губ, опускает взгляд…
Сначала туда, где его руки с силой сжимают бедра, обтянутые черным капроном, потом вместе со взглядом те самые руки возвращаются к коленям, скользят по икрам до щиколоток, сжимают, устраивают устойчивей… И обратно по «маршруту», на сей раз умудряясь оттолкнуть колени еще дальше друг от друга, что позволяет самому мужчине вклиниться между ними, стать ближе…
Пальцы же задирают платье все выше и выше… И в какой-то момент Аня понимает, что ее ждет полный провал… Дергается, снова пытается свести колени, снимает руки с шеи Корнея, чтобы поймать его раньше, чем дойдет до голой кожи на бедрах… Да только не успевает…
Замирает, когда Корней нащупывает резинки, задерживается на кружеве…
Хмурится, смотрит в Анино лицо… И сузив глаза скользит дальше…
— Вот дурочка…
Произносит, наверняка видит, что Анины глаза расширяются, что она все же накрывает его руки своими через ткань платья, явно собираясь снять их, а потом увернуться, спрыгнуть, сбежать, но не дает.
— Я просто хотела… Чтобы красиво…
Ни сам не двигается с места, ни ей не дает сдвинуть руки. Сжимает бедра довольно ощутимо, тянет ближе к себе, смотрит в глаза, слушает… Снова приближается к ее лицу, игнорируя тот факт, что Аня рефлекторно отклоняется, будто бы все же боясь…
— А говоришь, трусиха… — пользуется тем, что Аня снова замерла, дразнит коротким поцелуем… И вторым… Поглаживая кожу на бедрах подушечками больших пальцев… Дожидается, когда она снова немного расслабится, начнет тянуться в ответ, обнимет за шею, в очередной раз соскользнет ногой с ручки, и параллельно с тем, как будет пытаться найти опору, выпрямится, прогнет спину, потянется к его губам уже сама. Раскроет свои, впустит язык. Прикусит… Увидит улыбку во взгляде Корнея… Улыбнется так же — глазами…