Я (не) нужен тебе

Вьюга Александра

– Жду этого с нетерпением.

– Чего? Того, что я проболтаюсь? Или того, что свихнусь?

– Как плохо ты обо мне думаешь. Жду визита в твою квартиру.

– Ах это. Ладно. Встречаемся как вчера, у входа. А сейчас, ты поел уже? Вот и иди. Нечего меня смущать.

Не тороплюсь уходить. Наклоняюсь к Жене:

– А я тебя смущаю?

Женя поднимает нож и тычет остриём в мою сторону:

– Проваливай.

Хмыкаю и удаляюсь вместе с подносом. Да уж, сама милота. Версия, что Женя девушка, снова начинает рассыпаться.

В конце

рабочего дня я выжидаю пока уйдёт Полина, чтобы снова не объяснять ей почему мы не можем поехать домой вместе. Но она не торопится. Оли и Татьяны Ивановны уже нет, а Полина всё возится. Подкрашивает губы у зеркала на стене, поправляет волосы – всё это стоя ко мне спиной и демонстрирую обтянутую джинсами задницу. Отличную, надо сказать, задницу. Но сейчас мои мысли в другом месте, и Полина откровенно раздражает.

Наконец она бросает мне «пока» и уходит. Я сижу ещё пять минут, а потом выключаю всё в кабинете и запираю его выданным мне накануне ключом. На улице я оказываюсь в пятнадцать минут седьмого.

Женя демонстративно смотрит на часы:

– Все твои давно ушли. Я уж поду… Мне показалось, что ты испугался и передумал.

Решаю пофлиртовать сам:

– А что, мне стоит тебя бояться?

Женя улыбается снисходительно:

– Андрей, тебе сколько лет? Всегда нужно быть осторожным, когда идёшь в гости к малознакомому человеку.

Зеркалю Женину улыбку:

– Я рискну.

Женя закатывает глаза:

– Идём уже. – А потом отворачивается и направляется к переходу через дорогу.

Мы переходим на другую сторону улицы и останавливаемся на автобусной остановке. В этот момент я бросаю взгляд на наше офисное здание и замечаю Полину около дальней стороны крыльца. Она крутит в руках телефон и внимательно смотрит на нас с Женей.

Глава 4

Район, в котором живёт Женя, располагается на другом конце города по сравнению с моим, и практически на окраине. Мы добираемся туда на двух автобусах, с пересадкой. Квартира в относительно новой, но самой примитивной многоэтажке. Однокомнатная, с довольно свежим, не больше трёх лет, ремонтом, но недорогим, и тоже недорогой и тоже новой мебелью.

Женя выдаёт мне мягкие тапочки и показывает на двери:

– Комната. Ванная и туалет в одном, так сказать, флаконе. Кухня. Действуйте, детектив. – Тоже переобувается. – Жрать, кстати, хочешь? Я вот хочу.

– Мне кажется, что ты всегда хочешь жрать.

– Не надо грязи, не так уж и много я ем. Ладно, осматривайся, а потом я котлеты погрею.

Я решаю начать с комнаты, к тому же дверь в неё призывно распахнута.

Мебель и в комнате, и в коридоре выдержана в одном стиле и в одном тёмно-коричневом цвете. Обои тоже одинаковые, светлые, практически белые, с абстрактными едва отличающими по тону крупными завитками. На полу везде ламинат немного темнее мебели.

Справа, сразу у входа в комнату, располагается довольно длинный комод, и я невольно задерживаю на нём взгляд. Шкатулки. Много. Разные, но все довольно старые, такие, которыми много пользовались и которые передавали из поколения в поколение. Они расставлены довольно хаотично,

и я разглядываю их по очереди, вырывая глазами те, что особенно в них бросаются.

У самой стены – деревянная, ничем не покрытая, слегка рассохшаяся от времени, но с удивительно тонким резным узором на крышке. Левее и ближе ко мне – тоже деревянная, но гладкая, покрытая чёрным лаком и расписанная яркими цветами, ягодами и ветками. Через одну от неё – небольшой ларчик с пирамидальной наборной крышкой из дощечек разного оттенка. Самая большая и самая красивая конечно же стоит по центру. Она тоже деревянная, покрытая полупрозрачным лаком янтарного оттенка, но его почти не видно, шкатулка практически вся отделана тонкими перламутровыми пластинами. Перламутр матово и нежно бликует зеленоватым, голубоватым, розоватым, не даёт отвести взгляд.

Интересно, что в них? Милые девичьему сердцу безделушки? Отгадаю ли я загадку, открыв их? Не знаю. Но я не открою. Я хорошо воспитан, и лезть без спроса в чужие вещи, к тому же такие интимные, не стану ни за что.

– Они пустые, – раздаётся тихий Женин голос прямо возле моего уха, и я вздрагиваю – не заметил, как существо подкралось ко мне.

– Они очень красивые. Особенно эта. – Я провожу пальцами по перламутровой пластине на крышке центральной шкатулки.

Берусь за чёрную, расписанную цветами, и приоткрываю крышку:

– Можно?

– Да, я же ска… Ты же слышал, что они пустые.

Я заглядываю внутрь, в каждую шкатулку по очереди. Они действительно пусты. Некоторые из них отделаны изнутри тканью под бархат или самим бархатом разных, в основном тёмных цветов: какие-то – неплохо сохранившимся, а какие-то – потёртым и истончившимся, с проплешинами. Некоторые без отделки, но дерево внутри светлее – меньше было подвержено влиянию воздуха и пыли, чем снаружи.

Я заканчиваю перебирать шкатулки и продолжаю осмотр комнаты.

Сразу за комодом покрытая пледом песочного цвета кровать с парочкой декоративных подушек в тон пледу. Немаленькая. Интересно, меня на ней награждать будут?

У окна стол с широким монитором и здоровенным системным блоком со снятой боковой стенкой. Изогнутая клавиатура и ощетинившаяся кучей кнопок мышка. Кроме компьютера на столе закрытый ноутбук, тонкий, но довольно широкий. Ну да, существо же айтишник, всё правильно, именно так и должны выглядеть её, или его, игрушки.

В правой стороне комнаты стенка – просто череда одинаковых шкафов, безо всяких открытых полочек и ниши для телевизора.

– У тебя нет телевизора?

– Нет. Зачем он мне? Всё, что мне надо посмотреть, я могу посмотреть в интернете.

Я возвращаюсь взглядом к шкафам. У самого центрального прозрачные створки, и я подхожу ближе. Все полки за стеклом заставлены статуэтками, фигурками старых игрушек, довольно древними вазочками и тому подобной лабудой. Я стою и глазею на всё это, а Женя подходит и останавливается у меня за спиной.

– Эти вещи… Они принадлежали твоей семье?

– Нет. – Женя говорит медленно, очевидно выстраивая фразы так, чтобы избежать тех самых, указывающих на половую принадлежность рассказчика, глаголов. – Они все были куплены.